— Вот теперича мы и поговорим, — произнес он, продолжая держать её.

— Отпустите, слышите, — протестовала она, — я не пойду с вами, даже если вы приставите ко мне нож.

— Слишком много чести, ты не стоишь того, — прошипел он, сделав почти звериный оскал.

— Ежели я не стою, то уберите свои руки и оставьте меня в покое. — Бросила она сверкая ненавидим взглядом.

— Ты просто девка, но я усмирю твой пыл, таких у меня было много, — усмехнулся он её беспомощности, наблюдая как пылает кожа на лице и как она становится ещё прекраснее.

Пронзая её глазами, в то время как Мари, отворачивалась и не хотела смотреть на него, он сразу вспомнил её на реке, как она лишённая одежды предстала перед ним и вожделение ударило где-то в глубине. Ему захотелось вновь увидеть её подобно той, что без стыда и стеснения предстала перед ним не зная о невольном наблюдателе и он тяжело дыша принялся бороться с пуговицами спереди, готов был разом оборвать их. Почувствовав его напор и желание оставить её без одежды, Мари превратилась в разъярённую кошку, принимаясь отталкивать его и мешать сделать подобное. На последнем издыхании она упёрлась рукой в землю и почувствовала песок под пальцами и набрав немного, швырнула ему в глаза, пока он не замечая ничего боролся с её одеждой.

— Дрянь, — рявкнул он, освобождая ее и перекатываясь на траву, пальцами принялся стряхивать его с лица, но глаза резали и больно щипали.

Не теряя времени Марьяна бросилась в сторону, а он видел только как она скрылась в чаще. Андрей боялся потерять её след и бежал за ней, у воды он промыл глаза, вновь направился в ту сторону где девушка исчезла из виду.

Марьяна дрожащими пальцами на ходу застегнула пуговицы и кусая губы от стыда и обиды бежала к избушке. Она тряслась и её бросала из стороны в сторону, она шаталась и до ужаса боялась, что из кустов появится Протасов и нападёт на неё, а она окажется не способной противостоять и слабой, лишённой сил бороться. Хотелось только одного оказаться в стенах дома и запереть засов, чтобы он не нашёл и не увидел куда она убежала. Оказавшись у изгороди, она затравленно озиралась и тихо подошла к избе, а затем быстро исчезла за низкой дверью.

Оказавшись в родных стенах Мари выдохнула и с силой повернула засов и в тот момент когда ей казалось она в безопасности и худшее позади — дала волю слезам. Они сползли по раскрасневшимся ланитам и упали вниз, она прислонилась спиной к двери и медленно сползла, усаживаясь на деревянный пол. Дрожащими губами она хватала воздух, кожа горела от грубых, властных прикосновений Протасова, казалась он был везде — в её слезах, губах, руках, что с силой отталкивали и в ней самой, даже воздух пропитался им, поелику он довёл её до сумасшествия. Она уже ничего не понимала, а потом вспомнила о письме и быстро поднялась, стала искать записку, судорожно осматривая стол, сундук и пол, но та точно исчезла и всхлипывая девушка опустилась на лавку, хлопая заплаканными глазами.

До утра Мари почти не спала, лишь немного дремала уронил голову на стол, она боялась даже представить, что Протасов ворвётся к ней, вновь станет мучить, истязать, а ей никто ни поможет. Хотелось, чтобы все это оказалось сном, что она проснётся, а рядом Алексей, его забота и любовь. Она мечтала обнять его, почувствовать его любовь, от одной мысли о нем душа замирала, зная как он прекрасен и благороден.

Лишь только солнце поднялось над лесом в дверь тихо постучались и от неожиданности Марьяна вздрогнула и распахнула сонные глаза. Прислушавшись она сразу поняла, что это Алексей, именно он так неторопливо и тихо стучит. От радости девушка бросилась к двери, на ходу поправляя платье и волосы, что изрядно потрепались за время сна. Она отодвинула засов и распахнула дверь, улыбаясь ему и приветствуя долгожданного гостя.

— Я не разбудил тебя? — Спросил он замечая её вид.

— Что ты, — улыбнулась она пропуская его в избу. — Я так ждала тебя, наконец-то дождалась.

— Всё хорошо? — Он заметил, что она встревожена и чувствовал она чем-то напугана.

— Да, — кивнула она, старалась ничем себя не выдать. — Просто мне немного одиноко.

— Моя Мари, — он распахнул объятия и вмиг она оказалась рядом, — мне тебя так не хватает, я постоянно думаю о тебе. Мне так тяжело без тебя.

— Алёша, я могу сказать тоже самое и всегда тебя жду, — повторяла она прижимаясь к нему всем телом. — Забери меня, родной отсюда. Прошу забери.

— Но как же? Ты говорила, тебе нравится здесь, — заглядывая в глаза спросил он.

— Да, но теперича я не хочу быть здесь, поэтому прошу не оставляй меня здесь и дня, — с надеждой почти умоляя просила она, оставаться здесь она более не могла.

— Так и быть. — Согласился он, — вижу ты что-то не договариваешь. Обещай что все расскажешь.

— Да, — вздохнула она, зная что придётся все рассказать, но только после того как он увезет её, — когда я буду далеко отсюда я скажу, только не бери в голову, это всё от тоски по тебе.

— Я поселю тебя в заднем дворе, там никто не ходит, а я буду часто к тебе приходить, — он усадил её на сундук, а сам сел рядом, любуясь её красотой.

— Я так счастлива, — блаженно протянула она. — Ты делаешь меня очень счастливой.

Он пробыл с ней до полудня, а когда собрался уходить, Мари с силой обняла его и он принялся целовать её руки, оттого она чувствовала истинное счастье, сердце так и бросилось в такт с его, она уже представляла их вместе, а иного ей и не надо. С неохотой она отпускала его, зная что даже там рядом с ним, он навсегда останется чужим и никогда не будет её. Но смиренно принимая свою участь и знала, иного на дано, а она возможно и поступает преступно, ведь он принадлежит другой. Но любовь к нему выше всех правил, догматов, устоев, она уже не принадлежит себе, а наполовину его и мир для неё никогда не будет прежним, ведь без него жизнь пустая безжизненная пустыня.

Уже на улице они прощались у частокола, он обещал, что завтра за ней придёт Захар и заберёт её, а она только этого и хотела. Алексей держал её за руку и Мари ему улыбалась.

— Жди, — целуя нежную руку сказал он, — завтра же мы вновь встретимся, но уже в