Моя бесценная Мия,

Твое письмо привело меня в шок. Никакие слова не будут здесь уместны. Я считаю, что мы не должны подавлять свои воспоминания, даже самые болезненные из них. Возможно, нам надо придумать какой-то ритуал, подобно похоронам. Хотя, наверное, сама жизнь это делает за нас, как это произошло с моим первым мужчиной и с твоим. Эти горькие воспоминания больше не преследуют меня. Сейчас я даже благодарна за опыт, который получила. Он закалили меня и сделали сильной. Я ментально гораздо сильнее мужчин, которых встречала в своей жизни. В конце концов, я выхожу победителем из любой битвы. Но речь не о победе. Я не хочу побеждать мужчин. Обычно это их желание, и они не видят, как оно иллюзорно. Я выше этого.

Поменяю тему. Я получила сообщение от друга Матиаса, музыканта, и, кстати, хорошего парня. Его зовут Андреас. Он сказал, что хочет поговорить со мной о Матиасе в кафе на Кристианхаун. Кафе находится на канале со старыми шхунами, мачты которых дотягиваются до самого неба.

Я очень люблю эту часть города. Помнишь, мощеные пешеходные улицы, разноцветные дома, будто из сказок Андерсена, и церковь Всех Святых с ее безумно изогнутой спиралью часовней, как в фильмах Хичкока? И песню Кима Ларсена[1] о канале Кристианхаун, где раньше собирались рыбаки, пьянчуги, хиппи и наркоторговцы… Так было здесь в семидесятых, а сейчас это один из самых престижных кварталов Копенгагена.

Вернусь к встрече с Андреасом. Он сказал, что беспокоится о Матиасе. В последнее время Матиас странно себя ведет. Ну да, он часто ведет себя странно, однако сейчас это перешло все границы. Он очень много пьет, а недавно его чуть не сбила машина.

— Могла бы ты с ним встретиться? — умолял меня Андреас.

— Зачем? — спросила я возмущенно.

— Знаю, что у вас непростые отношения. Я не прошу его простить. У меня нет права о чем-то просить. Но, пожалуйста, поговори с ним.

Я долгое время молчала.

— Не буду ничего обещать, — наконец произнесла я.

— Не надо. Понимаю.

В голосе Андреаса прозвучало удовлетворение, как будто он уже уверился в том, что я прямо сейчас позвоню Матиасу. И не сомневался, что прощу Матиаса, но ведь тогда весь кошмар начнется с новой силой.

Я ушла, оставив Андреаса любоваться закатом солнца в уютном кафе с видом на канал Кристианхаун.

Напишу тебе скоро,

Анара

[1] Ким Ларсен — легенда датского рока. Выступал с 1969 г. по 2017 г. Умер от рака в 2018 году.

8

Исландский мужчина и исландские женщины

Мия, дорогая,

Хочу тебя повеселить. Вчера состоялся мой первый выход в город после Эпохи Джаза. Как обычно, наше трио блондинки, брюнетки и рыжеволосой помпезно вошло в ночную жизнь Копенгагена. Моя подруга-блондинка — американка. Красивая и очень добрая. Редкое сочетание, не правда ли? К сожалению для меня и к счастью для нее, она не останется в Копенгагене надолго. Она работает на неправительственную организацию. Ее следующий проект в Париже. Через месяц она уедет. Рыжеволосая девушка — ирландка. Симпатичная, умная, с острым языком. Она приехала в Копенгаген по студенческому обмену, но скоро вернется в Дублин.

Когда мы выходим в город, мужчины у наших ног. Этой ночью подруги покинули меня раньше. И я закончила вечер с английским фотожурналистом. Он напомнил мне чем-то Матиаса. Манерами и голубыми глазами… Не знаю… В нем было что-то от Матиаса.

Несмотря на то, что глаза фотожурналиста были далеко не невинными, мы с ним только целовались. Ничего больше. И пили. Но я оставалась трезвой. Наверное, благодаря моей русской крови я могу выпить много крепкого. Полбутылки водки, даже больше, если она хорошего качества, не выбьет меня из колеи.

Мы ходили по разным барам. Когда гуляли по Стрёгет (помнишь нескончаемую улицу в самом сердце Копенгагена?), к нам подошла высокая девушка и что-то спросила. Она говорила по-датски с сильным акцентом. Оказалось, что она хотела позвонить с моего телефона. Я подумала, что девушка — мошенница. Я внимательно на нее посмотрела. Еще никогда в жизни не видела такой ослепительной красоты! У девушки алебастровая кожа, черты лица греческой богини, длинные серебристые волосы. И такие яркие голубые глаза, что даже глаза Матиаса поблекнут рядом. Я дала ей мобильный. Девушка поблагодарила и кому-то позвонила, проговорив несколько минут.

А потом спросила: «Ребята, какие у вас планы? Пойдёмте к нам? У нас куча выпивки. Моя квартира — в ближайшем переулке».

Было четыре часа утра. Все бары уже закрылись. И мы решили пойти к девушке. Она жила в великолепной просторной квартире, находившейся в переулке сразу за Стрёгет. Можешь себе представить, как дорого снимать такую квартиру! Целое состояние!

Девушка познакомила нас с мужем. Высоким с темно-серебристыми волосами и яркими голубыми глазами. Симпатичный, но не красавец.

Мы пили и беседовали ни о чем. Супружеская пара была из Исландии. Муж занимался музыкой и кино. Думаю, у него успех, если снимает квартиру по такому престижному адресу. Мы все очень устали после долгой ночи. Английский фотограф уснул в кресле. А исландская богиня повела меня в спальню, чтобы показать спавшую двухлетнюю дочку с лицом ангела.

А потом ее муж пригласил меня в свой кабинет, чтобы показать диски, которые он записал. Мы остались с ним наедине, и вдруг он сказал:

— Ты такая миленькая и так мне нравишься.

Я была в шоке.

— Как ты смеешь, ведь твоя жена и дочка находятся в спальне в нескольких шагах отсюда?

— О, мы собираемся разводиться, — вздохнул он с грустью в голосе.

Я не поверила.

— Может быть вы разводитесь. Не мое дело. Кстати, я замужем, — наврала я, чтобы у него не возникало глупых мыслей.

— Правда? Как жалко! А чем занимается твой муж?

— Учится на актера.

— Я могу помочь. У меня связи. Хочешь встретимся? Вот тебе визитка. Звони в любое время, — сказал исландец.

— Хорошо, — ответила я и пулей вылетела из кабинета.

Чувствовала себя неловко. Было жалко эту красивую девушку и ее ребенка. Я придумала уважительную причину, чтобы уйти. Фотожурналист проснулся, и мы направились с ним к главному железнодорожному вокзалу. На прощание поцеловались. Я возвращалась домой с двумя визитками, одна от похотливого исландского шоу-бизнесмена, другая от английского фотожурналиста.

Я стояла на автобусной остановке рядом с главным вокзалом со страшным похмельем и думала, что могу случайно нарваться на Матиаса. Копенгаген не такой уж большой город. А главный вокзал — место, где случайно можно нарваться на человека, которого лучше избежать. А может Матиас меня видел? Как я целовалась с фотожурналистом? Мне больше не доставляет удовольствия выходить в город. Тошнило. Чувствовала только усталость и пустоту.

В своей жизни я видела только двух исландских женщин. Никогда не угадаешь, где я встретила вторую, а вернее первую. В лагере для беженцев в Дании перед твоим приездом. Я видела ее несколько раз. Сначала я не знала, что она из Исландии. Покрытая хиджабом, она была ослепительно красива. Высокая, алебастровая кожа, глубокие голубые глаза. Не знаю, какого цвета были ее волосы, они были скрыты под хиджабом. Однажды я с ней заговорила. Она сказала, что вышла замуж за пакистанца, и они не смогли жить в Исландии из-за расизма. Так что она приехала в Данию и попросила убежище. Никто ей убежища не даст, потому что Исландия — демократическая страна. Но ей могут разрешить остаться в Дании, так как у исландских граждан особый статус в Дании. Не знаю, что с ней случилось потом. После нашего разговора я больше ее не видела.

Пожалуйста, пиши, как только сможешь!

Твоя Анара

Я хочу нормальной жизни. А что это такое?

Моя дорогая Анара,

Твое письмо об исландском мужчине и исландских женщинах одновременно смешное и грустное. Я часто вижу, что на людях, у которых «нормальная» жизнь, лежит еще большее проклятие, чем на нас с тобой. Несмотря на то, что «нормальность» нам не доступна, желание «нормальности» является для нас чем-то вроде якоря. Кажется, где-то глубоко внутри меня сидит идея традиционной семейной жизни. Будто мать передала мне свое собственное желание, пока держала за руку, говоря о вещах,