ли, поправляют: «Мы не расположены верить в столь частые личные явления Сатаны, мы склонны думать, что адские духи, вызываемые заклинаниями, присутствуют на заседаниях под разными видами…» Ну, это другой вопрос. А вот: они считают, что «его адское величество появляется в Чарльстоне только раз в три недели, если не реже». Какая наглость! Я им этого не прощу.

Истинное наслаждение доставила Таксилю и его друзьям статья в третьем номере «Чивильта» за 1895 год под заглавием «Мисс Диана Воган и масоны-люциферианисты». Это был период, когда дьявольская мисс в инсценировке Таксиля находилась еще на пол-пути от палладизма к католическому благочестию. Иезуитский журнал рассказывает о перипетиях ее единоборства с Асмодеем, призывает читателя не удивляться таким кажущимся удивительными событиям, ибо вся эта история вполне достоверна, и в заключение выражает надежду, что в скором времени мисс Воган полностью обратится в единоспасающую католическую веру.

— Тоже пророки! — ворчал по поводу такого предвидения Таксиль. — Как же иначе может быть? Жаль только, что мисс Диана — миф, а то она получила бы удовольствие от чтения такой статьи.

А когда обращение Дианы Воган стало свершившимся фактом, «Чивильта» в специальной статье о «мопсах безусловного молчания» перечисляет имена людей, вступивших в бесстрашную борьбу с сатаномасонством, и среди них выделяет как «заслуживающую наибольшего признания» мисс Воган.

Конечно, масоны поражены и, защищаясь от тяжелых ударов, наносимых им героической женщиной, распространяют слухи, что ее вообще не существует. «Это детский прием, но масонство не находит лучшего». Кстати сказать, в ряду фамилий тех самоотверженных антисатанистов, руки которых автор благословляет (так!), мы находим не только Таксиля, Батайля и Диану, но и неизвестных нам А. Рику, А. де ля Рива и Д. Костку.

Папа, конечно, читал откровения иезуитского официоза, и притом, как это было заведено, до их публикации. Ясно, что он был согласен с ними, иначе не допустил бы к печати. Но есть более ярко выраженные показатели его весьма благосклонного отношения к фигуре Дианы Воган и к ее успехам.

В декабре 1895 года папа послал дьявольской мисс через кардинала Пароччи благодарность за то, что она уже сделала, и «особое благословение» на новые подвиги благочестия. А статс-секретарь Ватикана кардинал Верциччи писал ей 27 мая 1896 года: «Монсеньор Сарди, один из тайных секретарей святого отца, поручил мне, по повелению его святейшества, написать Вам, что его святейшество с большим удовольствием читал Вашу „Евхаристическую новену“».

Отношение его святейшества к деятельности разоблачителей масонства находило свой резонанс в многочисленных заявлениях виднейших деятелей курии, особенно в их посланиях Диане Воган. Помимо выполнения поручения папы, кардинал Пароччи, считавшийся в церковных кругах наиболее вероятным преемником Льва XIII на папском троне, адресовал Диане личное послание, в котором говорил о «живом и сладком чувстве», с которым он читал ее «Новену», и о том, что ее «обращение представляет собой самое прекрасное торжество благодати из всех», о которых ему когда-либо приходилось слышать. Письмо кончалось на высокой патетической ноте: «Примите мое благословение и считайте меня полностью Вашим в сердце Иисуса». Статс-секретарь кардинал Верциччи писал Диане, что он «совершенно ей предан». Секретарь кардинала Пароччи монсеньор А. Виллард в письме к ней выражал сочувствие по поводу «нравственных страданий, испытываемых ее благородным сердцем» из-за того, что масоны «объявили жестокую войну» героической женщине. «Подвергают сомнению, — возмущался монсеньор, — не только истинность Ваших разоблачений, но даже Ваше существование!» Он призвал Диану Воган и впредь «продолжать своим пером и благочестием давать церкви оружие для окончательного сокрушения врага рода человеческого». Затем следует прозаический намек и даже своего рода посул: «Все святые подвергались нападкам; не удивительно, что и Вас не минует эта участь». Все святые, и вы в том числе, — это значит, что если вы сейчас еще не входите в сонм святых, то в дальнейшем сподобитесь сей блаженной участи… У кого не закружится голова от перспективы такой блестящей карьеры! Правда, головы в данном случае не было, как и ее носителя…

17

Дело подвигалось к концу. Все было, в общем, сказано. Таксиль по инерции выпускал книгу за книгой, но в них содержались перепевы уже ранее спетого. Таксилю хотелось вызвать папу Льва на новые высказывания, которые лишний раз показали бы Непогрешимого в его истинном виде — в роли одураченного старика, претендующего, по существу, на всеведение, но на самом деле легко обманывающегося такими пустяками, которые распознал бы любой нормальный человек, не сбитый с толку дремучим фанатизмом и не движимый стремлением всемерно использовать в своих целях явно неправдоподобные сведения. Свою очередную книгу «Дьявол и революция», в которой «доказывалось» участие сатанинского лагеря в революционном движении (апрель, 1895 г.), Таксиль посвятил лично папе, причем текст посвящения гласил: «Сегодня — десятая годовщина поразительного божественного волеизъявления, которое меня просветило, акта божественного милосердия, который спас меня от преисподней. Святейший отец, если я с того дня совершил какую-нибудь ошибку в выполнении советов Вашего святейшества как высочайшего верховного главы церкви, умоляю Ваше святейшество еще раз простить меня. Если Ваша отеческая доброта позволит считать, что эти десять лет были годами творения добра и искупления, то я буду просить Вас, святейший отец, припадая к Вашим стопам, сказать мне слово утешения». На этот раз, однако, папа воздержался от новой демонстрации своего единства с Таксилем и его лагерем. Верней сказать, он избрал косвенные средства такой демонстрации, а не прямое публичное обращение к Таксилю: вместо папы выступали его доверенные лица, кардиналы и другие деятели курии.

А Таксиль уже стал подумывать о завершении операции. Но еще не все было к этому готово.

— Не думаешь ли ты, дорогой Габриэль, — спросил у него однажды Хакс, — что нарыв достаточно созрел и что пора уже вскрывать его?

Таксиль лежал на диване и сосредоточенно разглядывал потолок. Хакс сидел в глубоком кресле у письменного стола, вытянув свои длинные ноги. Оба немилосердно дымили сигарами.

Ответа на заданный вопрос пришлось ждать долго. Уж не заснул ли Габриэль? Нет, вот он повернул голову к Хаксу, и сквозь пенсне тот разглядел его смеющиеся глаза. Сказал:

— Почти созрел, но вскрывать его еще рано.

— Чего ты хочешь дождаться?

— Хотелось бы, — медленно и раздумчиво стал говорить Таксиль, — провести два рода операций, сталкивающихся, действующих в разных направлениях. С одной стороны, нужно еще больше шума, нужен максимум грохота вокруг наших разоблачений, надо еще и еще привлечь внимание публики ко всей нашей чертовщине — Сатана, масоны, черти, палладизм и прочее. С другой стороны, надо зародить в публике сомнение, дать материал для наших