«Кто на нас с мечом пойдет, тот от меча и погибнет».

Матрос поглядывал за братом и расстреливал грузовик с пехотой. Кто-то пытался спрятаться в кузове, а кто-то, выпрыгивая наружу, попадал под огонь и падал замертво.

Колонна уже не двигалась, но еще и не отступала. По ополченцам начал работать снайпер, и первой его целью стал «Утес».

— Водяной, уходи оттуда, — скомандовал Матрос. — Меняй позицию.

— Сейчас, — крикнул в ответ Водяной, но решил до конца добить пулеметную ленту.

Смерть не заберет того, кто ее не боится. Смерть сама боится таковых. Ополченцы внушали страх, заставляя врага убегать.

— Дай «Муху»! Надо убрать снайпера, — крикнул боец с позывным «Рэмбо».

— Держи, — перекинул оружие Матрос.

Рэмбо пытался прицелиться, но вражеский огонь мешал ему. Раздался выстрел.

— Сука! Мимо! — со злостью выругался боец, подбив еще один грузовик, но так и не задев снайпера, которому удалось сбежать.

Бой продолжался еще несколько минут и был похож на «избиение младенцев». Украинская армия бросала оружие и технику. В этот вечер люди не были готовы умирать за чужие идеи.

Матросу вновь начало казаться, что он заговоренный. Не бывает так, чтобы за весь бой ни одна пуля не прошла даже близко. Никаких эмоций, кроме холодной ярости, в том бою никто не испытывал. Храбрость и безумие подпитывали бойцов, наполняя верой в победу.

Водяной спрыгнул с позиции и потянулся за пулеметом, но в этот момент начали лететь снаряды из подствольного гранатомета. Боец успел лечь и прикрыть голову, прежде чем несколько точных попаданий взорвали «Утес».

«Почти», — подумал Водяной.

— Прощай, дружище, — сказал он железному другу и схватил в руки автомат.

Колонна была деморализована. Ополченцы, словно дикие коршуны, набрасывались на жертву, не давая ни единого шанса на спасение. Этот бой был примером того, что побеждает не техника, не количество и даже не подготовка, а сила духа и готовность идти до конца.

Каратели бросали раненых, а рабочая техника, отступая, давила своих же бойцов.

Водяной схватил гранатомет и, практически не целясь, сделал выстрел по отходящей бронетехнике.

«Нельзя их отпускать!»

Но выстрел не достиг своей цели, а лишь подпитал пламя горящих на дороге машин.

Противник скрылся за горизонтом, а ополченцы забрались на холм и начали спускаться назад в поселок, чувствуя, что эту схватку они выиграли всухую. Матрос прикрывал молодых парней, которые шли со вторым «Утесом» на руках и не могли защитить свои спины.

Начали работать минометы. Осколки и взрывы были всюду и освещали силуэты уходящих бойцов. Враг пытался вновь достать ополченцев артиллерией.

Матрос устал. Короткий и динамичный бой забрал все силы. Нужно или бежать, или пригнуться, но бойцу было уже все равно.

«Еще пять километров идти».

Матрос закинул пулемет на шею и медленно спускался с горы, чувствуя жар от минометных разрывов. Он знал, что выживет в этом бою. Он это чувствовал.

«Мы победим, — говорил себе Матрос. — Мы обязательно победим».

Бойцы вышли из опасной зоны и двинулись назад к поселку. Местные жители открыли им магазин, в котором можно было поесть и переночевать.

— Спасибо вам, солдатушки, — говорила пожилая женщина. — Гнать надо этих фашистов.

— Гоним, бабушка. Гоним.

В тот вечер слышались трусливые выстрелы из минометов, но каждый из снарядов пролетал мимо.

— С таким врагом и воевать весело, — сказал кто-то из бойцов.

Сумерки превращались в ночь, уводя за собой тревогу и оставляя гордость за вечерний бой. Каждый из бойцов видел конечную цель в этой войне и старался достичь ее как можно скорее. Никто не жалел себя, никто не испытывал жалость к врагу. С каждой стычкой отряд Моторолы получал бесценный опыт, превращаясь в подразделение профессионалов, знающих свое дело.

— Отдыхаем, — сказал Матрос, — завтра мы войдем в Миусинск.

Глава 14

— Заезжай прямо в центр, — сказал один из бойцов.

Находясь в эйфории после вечернего обстрела колонны, отряд Моторолы вошел в Миусинск. Машины заехали на главную дорогу и остановились в самом центре города. Украинских военных нигде не было.

— Рассредоточиться по периметру.

Бойцы действовали слаженно и четко. Их было вдвое больше, чем во вчерашнем бою. С утра к отряду прибыло подкрепление во главе с замкомандира Шарниром. С грациозностью спецназа ГРУ добровольцы из разных городов Донбасса заняли позиции в ожидании зачистки города. На улицах было пусто.

Матрос заприметил легковую машину и крикнул:

— На позицию. Возможно, укропы.

Машину пропустили вперед, выжидая момент. Матрос всматривался в лобовое стекло, а когда увидел характерный трезубец, закричал:

— Огонь!

Водитель попытался ускориться, но после нескольких выстрелов был тяжело ранен, и автомобиль съехал на обочину и остановился, врезавшись в столб.

— Оружие на землю! — крикнул Матрос.

Ополченцы подбежали к вражеской машине и взяли ее в кольцо. Водителя достали и оттянули в сторону. Двое, сидевшие сзади, сдали оружие и подняли руки. Тот, который лежал на сидении, казался мертвым, но Матрос увидел, что это попытка одурачить бойцов, и решил подыграть:

— А ну-ка, дайте мне нож. Тут, кажется, мертвый. Я ему ухо отрежу, чтобы в коллекции было еще одно.

После этих слов пленный подал признаки жизни. Все, кто находился вокруг, начали смеяться.

— Разведчики, значит? — спросил Рэмбо.

— С чего это?

— Форма, как у разведчиков.

— А там кто идет? — спросил Водяной.

Издалека приближалась группа бойцов.

— Свои, — крикнул главный, — не стреляйте! Мы минут десять пасли эту машину.

Бойцы приблизились, и все обменялись рукопожатиями.

— Теперь они наши, — сказал Шарнир.

— Не вопрос, мужики. Нам только обузой будут. Давно тут?

— Недавно зашли, — ответил Матрос. — А как обстановка в городе?

— В округе чисто, а на окраине города укропы стоят. Мы сами только утром зашли с другой стороны. После вчерашнего боя они отступили. Там «Град» дальше по улице стоит. Его можно забрать.

— Хорошо, — сказал Шарнир, — Рэмбо, давай со мной. Сядем в машину укров и подъедем.

Матросу не понравилось чрезмерное спокойствие подошедшего отряда. Никто не спрашивал, откуда они. «Восток» или «Оплот»?

— Я с вами, — крикнул Водяной.

— Погоди, — тихо сказал Матрос, — не надо туда лезть. У меня плохое предчувствие.

— Да «Град» возьмем. Круто же. Поехали.

Матрос с тяжестью вздохнул, но решил ехать вместе с братом.

Пока остальные бойцы связывали пленных, Матрос ехал и осматривался по сторонам, пытаясь унять свою тревогу. Машина выехала на дорогу и некоторое время двигалась в гору. Когда начался спуск, ни Матрос, ни Водяной, ни остальные не заметили сразу, что внизу не было «Града».

Шарнир дал по тормозам и остановился у самого