Шрифт:
Закладка:
При звуках имени Вавилова сердце с гулким грохотом ухает в пятке, а тело резко прошибает ледяной пот. Быть того не может! Неужели сейчас?! Неужели Александр покидает Россию так скоро? Да еще и в компании Невзоровой, которая явно к нему неровно дышит?
Голову затягивает шумом разбивающихся надежд, и я, почувствовав резкую слабость в ногах, приваливаюсь спиной к стене. А я-то внушала себе, что отлет Вавилова случится нескоро… И подумать ведь не могла, что мы не успеем сходит даже на второе свидание!
— Хорошо, — соглашается Зарецкий. — Тогда я могу взять Морозову себе в помощники? Она провела большую часть расчетов по этому проекту и владеет информацией.
Наконец холодные глаза Невзоровой обращаются ко мне, бледной и прижавшейся к стене.
— Морозова, тебе дурно? Ты как-то неважно выглядишь.
— Нет, все в порядке, — мотаю головой.
— Будешь помогать Зарецкому, слышала?
— Да, конечно, с удовольствием, — натягиваю вымученную улыбку.
Начальница окидывает меня брезгливым взглядом и снова фокусируется на Антоне:
— Ну все, свободен. У меня куча дел. Если что-то срочное — звони.
— Хорошо.
Мы с Зарецким покидаем кабинет начальницы, и он, утомленно потирая виски, вздыхает:
— Ну что, Лина, готова к работе? На домашние ужины в ближайшие две недели даже не рассчитывай.
А вот это даже не обидно. Зачем мне свободное время? С Димой мы расстались, Вавилов уезжает в США. Кроме работы, у меня ничего нет.
Возвращаюсь к своему столу и медленно опускаюсь на стул. В коленях по-прежнему ощущается ватная слабость, а в груди неприятно ноет. Беру телефон, стоящий на беззвучном режиме, в руки и тут же вздрагиваю. На экране уведомление о двух пропущенных от Александра.
Нажимаю кнопку вызова и прикладываю мобильник к уху. В ожидании ответа сердце колотится как ненормальное. В горле пересохло, и немного мутит. Ох, и волнуюсь же я!
— Ангелина, здравствуй, — бархатный голос Вавилова задевает нервы, и мои щеки мгновенно наливаться кровью.
— Привет, — отзываюсь я. Отчего-то полушепотом.
— Послушай, — он прокашливается, и на долю секунды я улавливаю неловкость, сквозящую в его интонациях. — Сегодня у нас не получится встретиться.
Я сглатываю горький ком и тихо произношу:
— Ничего страшного.
Я ведь уже знаю причину. Он не должен ничего объяснять.
— Я сегодня вылетаю в Америку, Ангелина, — продолжает босс. — Так надо, понимаешь?
— Конечно, — отвечаю с улыбкой, которая проступает на лице сквозь слезы. — Я все понимаю, Александр.
Он ведь не обманывал меня. Не давал обещаний и ни к чему не принуждал. Я сама рухнула в его объятия. Добровольно и с охотой. Знала абсолютно все нюансы его непростого положения и все равно согласилась стать его любовницей.
Мне не в чем винить Вавилова. Мои несбывшиеся мечты — исключительно моя ответственность.
— Прости, что так вышло, ладно? — судя по хрипотце в голосе, ему этот разговор тоже дается нелегко. — Береги себя.
— И ты себя, — отзываюсь я, держась из последних сил. — Удачного полета.
А потом, не дожидаясь его ответа, я сбрасываю вызов и, шумно всхлипнув, роняю лицо в ладони.
Когда меня предал Дима, было чертовски больно. Однако понимание того, что в случившемся виноват исключительно он, если не облегчало страдания, то, по крайне мере, притупляло их. В нашей же ситуации с Вавиловым виноватых нет, и это осознание мучает сильнее прочего.
Как обидно, когда обстоятельства сильнее людей! Сильнее их чувств и желаний. Александр тоже тянулся ко мне, тоже хотел быть со мной, но его поездка в США перечеркнула наше совместное будущее жирной красной линией.
Эх, что поделать… Он там, а я здесь. Даже мне, наивной сентиментальной дурочке, ясно, что у отношений на расстоянии нет шанса. Да Вавилов и не предлагал ничего подобного, видимо, прекрасно осознавая бесперспективность такого варианта. Он — успешный влиятельный мужчина, ежедневно вращающийся в обществе привлекательных девушек. Ему нужна не подружка по скайпу, а реальная женщина из крови и плоти, которая всегда будет рядом.
Умом я понимаю, что произошедшее — вполне логичный исход моей безумной авантюры под названием «ночь с боссом», но вот на душе все равно неспокойно. Мне тяжело смириться с тем, что мужчина, которым я так прониклась, теперь живет на другом континенте. Ведет дела, смеется, носит свои умопомрачительно стильные костюмы, общается с людьми…. А я так и не могу отпустить его из мыслей. Все думаю и думаю о нем, прокручиваю в голове мгновенья наших встреч и погибаю от печали, которая, вопреки логике, с каждым днем становится лишь сильнее.
С момент отъезда Вавилова минуло уже две недели, а я до сих пор не чувствую облегчения. Будто к сердцу привязали тяжеленный камень, и он неумолимо пригибает меня к земле. Одна лишь работа спасает меня от окончательного провала в депрессию. После того, как Зарецкий назначил меня своей помощницей, дел стало совсем невпроворот.
Пятничный день подходит к концу, и офис заметно пустеет. Люди строят грандиозные планы на выходные: собираются на шашлыки загород, планируют шоппинг и походы в кафе. Одной мне спешить некуда. Меня никто не ждет, да и каких-то особых планов на грядущие два дня безделья у меня нет. Наверное, опять закуплюсь вкусняшками и обложусь работой. Уж лучше провести это время с пользой, чем бесцельно пялиться в потолок и лить слезы.
Внезапно звук вибрации моего мобильника прорезает тишину опустевшего кабинета и выдергивает меня из безрадостных мыслей. Вздрогнув от неожиданности, беру телефон в руки и не могу сдержать улыбки: Наташка звонит. Словно на расстоянии чувствует, что я опять хандрю.
— Привет, подруга, — голосит она в трубку. — Надеюсь, ты уже дома и примеряешь какой-нибудь отпадный наряд?
— Что? Нет, — слегка теряюсь от ее заводного напора. — Я еще в офисе. Работы непочатый край.
— Работа-работа, — передразнивает Наташка. — Успеешь еще наработаться! На носу выходные! Знаешь, что это значит?
— Что? — интересуюсь кисло.
— Настало время повеселиться!
— Нет…
— Да! — перебивает Наташка. — Да, Лина, да! Мы идем в клуб! Сегодня! Нам обеим просто необходимо развеяться!
— Слушай, я сегодня как-то без настроения, и…
— Да ты уже полтора месяца без настроения! — подруга жестко обрубает мою попытку отказа. — Может, хватит по бывшему засранцу грустить? Он того не стоит, правда!
Эх, вот бы она удивилась, если б узнала, что я грущу совсем не из-за Димы. Так и представляю ее выпученные от изумления глаза. Но о связи с Вавиловым я никому не говорила. Ни одной живой душе.
