— Черт возьми, нет, не забыл, — отвечает Маркус. — Ариана должна быть наказана за то, что она сделала, и она будет наказана, но не так и не от руки Филиппа. Мяч на площадке Шейн, и она может решить, как она хочет разыграть этот матч. Так что не обманывай себя, делая вид, что тебя это устраивает. Мы знаем, где ты проводишь свои границы, брат. Это будет грызть тебя всю оставшуюся жизнь.

Роман тяжело вздыхает и быстро встречает мой жесткий взгляд, прежде чем снова обратить свое внимание на пустынную дорогу.

— Тогда, я думаю, нам пора нанести визит нашему дяде.

9

Горячие облака пара наполняют ванную комнату, когда я стягиваю через голову свою испачканную майку. Мое отражение в зеркале туманно, но даже это не может скрыть отвратительные шрамы и грязь на моей коже. Я не пытаюсь долго разглядывать себя. Я знаю, что увижу, и это не то, на чем мне нужно сейчас зацикливаться.

Стянув с ног окровавленные штаны, я подбираю отброшенную майку и выбрасываю в мусорное ведро всю одежду, которая была на мне в камере. Черт, если бы у меня сейчас были силы, эта одежда горела бы в ванне, но пока сойдет и мусорное ведро.

Пересекая ванную, я вхожу прямо в горячий поток воды. Она обжигает мое тело, и я громко втягиваю воздух сквозь зубы, быстро отпрыгиваю и ударяюсь спиной о холодные плитки. Я медленно продвигаюсь вперед, не торопясь опускаю ногу под горячую струю и смотрю, как она медленно смывает засохшую кровь и грязь, покрывающие мою кожу.

Привыкнув к температуре, я наблюдаю, как вода окрашивает мою кожу в нежно-розовый оттенок, и только после двадцати минут, проведенных в разглядывании белых плиток на стене душевой, я беру мочалку и натираю каждую складочку и дюйм своей кожи. Я намыливаю себя снова и снова, зная, что никакое количество моющих средств не поможет мне почувствовать себя чистой.

Под струями воды я откидываю голову назад и смываю шампунь, чувствуя, как мои длинные волосы спадают до самой задницы, а от воды они кажутся намного длиннее. Потратив десять минут на то, чтобы провести бритвой по всем важным частям тела и сделать меня хоть немного похожей на себя, я снова припадаю спиной к прохладному кафелю душа.

Я сползаю по стене, пока задницей не касаюсь дна, а коленями не упираюсь в грудь. Обхватив руками ноги, я опускаю голову на колени и закрываю глаза, когда вода обрушивается на меня подобно водопаду.

До особняка ДеАнджелисов было пять часов езды, и хотя этот дом полностью оборудован всем, что может понадобиться девушке, я не чувствую себя здесь как дома. Часть меня надеялась спрятаться в стенах готического замка парней, и хотя это место хранит в себе ужасные воспоминания, оно также дает мне иллюзию безопасности.

Часть меня убеждена, что здесь я буду в безопасности, что Джованни не настолько глуп, чтобы прийти сюда снова, но я начинаю понимать, что моим основным инстинктам нельзя доверять. С тех пор как меня затащили в этот неумолимый мир, я свернула на миллион неверных тропинок и едва держусь на ногах. Я никогда раньше не сталкивалась с непредсказуемостью такого масштаба. Черт, девушка даже не может преследовать волка с фаллоимитатором в пасти по лесу, чтобы ее не похитили. Хотя, если честно, в фильмах девушек всегда похищают в лесу, когда они по глупости решают пойти куда-то одни. Наверное, надо мной подшутили.

— Что ты делаешь? — Спрашивает знакомый голос.

Я вскидываю голову, и тут же мне в лицо бьют горячие брызги. Я отклоняюсь назад, чтобы избежать этого, и обнаруживаю, что Леви стоит в дверном проеме, прижавшись плечом к раме и скрестив на груди крепкие мускулистые руки.

— Пытаюсь убедить себя, что на самом деле мне нужно поспать.

— Я могу принести тебе что-нибудь для этого, — предлагает он. — Ты вырубишься через две секунды.

Я качаю головой, идея крутится у меня в голове, как дурацкая дразнилка, предлагая мне целый мир, но при этом влечет за собой слишком много последствий.

— Нет, — наконец говорю я. — Я не хочу рисковать тем, что не смогу проснуться, если кошмар придет.

— Достаточно справедливо, — бормочет он. — Что тебе нужно?

Глядя вверх сквозь ресницы, я пожимаю плечами.

— Мне просто нужно дышать. Мне нужно прожить двадцать минут, не вспоминая ни об одной из тех мерзких, гнусных вещей, которые мне пришлось сделать. Мне просто… мне нужно отдохнуть от всего этого. Мне нужно забыться.

Леви отталкивается от дверного косяка, его рука взлетает над головой и хватается за ворот футболки. Он стягивает ее, выставляя напоказ великолепные татуировки, и направляется в душ. Он небрежно бросает футболку на раковину и шагает прямо под струи воды, его черные джинсы низко сидят на бедрах.

— Считай, что дело сделано, — бормочет он, наклоняясь и хватая меня под мышки. Он отрывает меня от пола в душе, и по инерции его движений я прижимаюсь к его телу. Руками обвиваюсь вокруг его шеи, а спиной прижимаюсь к прохладной стене душа.

Вздох вырывается из моего горла, когда мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, ширинка его джинсов прижимается к моему клитору и посылает волну горячего электричества, пульсирующую прямо через мое лоно. Его бедра покачиваются, и я чувствую, как он твердеет под промокшими джинсами, всегда такой готовый дать мне то, что мне нужно.

Я закрываю глаза, когда низкий стон поднимается по моему горлу, и ничего не делаю, но позволяю себе чувствовать. Он медленно двигается, скользя по моей киске, его теплые губы прижимаются к моей шее, его язык скользит по моей чувствительной, покрытой синяками коже.

Все навязчивые мысли исчезают из моей головы, как он и предполагал, и все, что осталось, — это моя потребность быть с ним, чувствовать его внутри себя, растягивающего меня и заставляющего чувствовать себя живой. Я наклоняю голову, открывая ему больше доступа, пока он удерживает меня одной рукой, а другой проводит по моему боку, прежде чем подняться и обхватить мою грудь. Его палец обводит мой сосок, и он твердеет под его дразнящим прикосновением, как приглашение, от которого он не осмеливается отказаться.

Он щиплет меня за сосок как раз в тот момент, когда его ширинка трется о мой клитор, и мое тело содрогается, вздох срывается с моих губ, когда электричество усиливается.

— Черт, Леви, — выдыхаю