Значит, нужно поставить точку. Если пощечина не показала моего отношения, то нужно действовать радикально.

Я отбросила край одеяла и поднялась, решив все же позвать стражу. Но не успела сделать и шага, как темнейший схватил меня за руку. Потянул назад. Покачал головой.

— Сейчас закричу!

— Просто посиди здесь. Если хочешь еще выговориться, то я слушаю.

— С чего ты взял, что мне это нужно?

— А как же проблемы? Поделись ими — возможно, помогу.

— Спасибо, не надо. Самая большая проблема из всех — это ты. Появляешься, напоминаешь о себе, лезешь. Кто тебя просил приходить? Ты разрешение спрашивал? И вообще, мне неприятно твое присутствие, не говоря уже о том, что душу раскрыть тебе я не собираюсь.

Я не вырывалась, однако и обратно занять свою половину кровати не спешила — сидела на краешке, продолжая поглядывать на дверь. Еще надеялась, что темнейший перестанет упорствовать и исчезнет. Не хотела решать все через конфликт и привлечение третьей стороны, однако с давящим грудь осознанием понимала, что иначе надоедливого наследника цепи не прогнать.

— Тогда послушай, — вкрадчиво произнес он. — Что тебе рассказать?

— Вурран, разговоры не помогут. Ты сделал все, чтобы оттолкнуть и наглядно продемонстрировать, каков внутри. И знаешь, люди не меняются. Конкретно ты не изменишься. Сделал раз, так же поступишь и во второй. Я для тебя игрушка: ценная, важная, которую хочется спрятать в своей комнате и никому не отдавать. Так?

— Допустим.

— Но я не хочу ею быть. Я за равенство. Я из другого мира. У меня другие ценности, взгляды, иное восприятие, которое не сочетается с твоим. Поэтому уйди сейчас и не пускай в себя надежду, что я внезапно передумаю и вдруг приму твое предложение пойти с тобой. Оно уже витает в воздухе. Ты не говоришь, но думаешь так. Вурран, — опустила я плечи и покачала головой, — не пытайся поменять мое решение.

— Какое из них? — провел он большим пальцем по моей коже, продолжая удерживать за запястье. — Я не знаю ни об одном. Кроме того, что задумала вернуться в прошлое и все испортить. Но ты почему-то здесь, не кричишь… Прости, — поспешно добавил и вновь потянул на себя, заставив едва не лечь рядом. — Если все так, если ничего уже не исправить, то игнорируй. Не лучший ли метод в борьбе с неприятной тебе личностью? А я всего лишь побуду рядом. Если хочешь, могу молчать. Просто позволь присутствовать в твоей жизни, — говорим он шепотом, а для меня это звучало как крик отчаяния.

— Ты готов настолько низко пасть? Решил стать моей тенью?

— Если иного выхода нет, — сжал он крепче мое запястье. — Ложись. В сон не войду, но посторожу его. Ты не против?

— Против.

Глаза в глаза. Мое желание оттолкнуть против его стремления притянуть и заключить в объятья. Я знала, чего Лунный дракон хочет, но не собиралась сдаваться.

— Вурран, — поморщилась я, — ты самому себе только сделаешь хуже. Да и твое поведение — оно разительно отличается от самого тебя. Зачем играть эту роль хорошего мальчика? Привыкнешь, снова потеряешь, а потом…

— Не думай об этом, — замотал он головой и приподнял мой край одеяла, приглашая все же лечь.

Но я села. Позволила укутать свои ноги. Оперлась об изголовье кровати, выудила свое запястье из его руки и переплела пальцы. Ладно, пускай. Раз собрался строить из себя жертву, то я не стану перечить. И подыгрывать не буду.

— Не жалкая ли участь для принца: волочиться за полукровкой из другого мира?

— Не думай об этом, — вновь произнес Вурран, устремив взгляд в потолок. — Вообще не волнуйся по поводу меня. Я сам справлюсь со своими проблемами.

— А мои, видите ли, захотел решить, — язвительно напомнила, не в состоянии сдерживать гнев.

Его присутствие выводило из равновесия. Наверное, все же сказывалась наша парность, которая заставляла чувствовать к нему что-то. Не любовь, не увлечение, а нечто другое. Злость, ненависть, желание выплескивать на нем свои отрицательные эмоции и раз за разом толкать в грудь. Кричать, срывая голос. Через слезы, через рыдания, через трясущиеся руки.

Я часто заморгала и отвернулась. Ненормальное стремление. Плохой знак. И ненадежная дорожка…

— Помощь никому не помешает, — отстраненно произнес мужчина. — Иногда сильнейшим из нас нужен надежный тыл и тихое место. Ты — мое тихое место.

— Не место Силы?

— Уже нет.

Я усмехнулась. В другой ситуации было бы приятно услышать нечто подобное, но не сейчас.

— Считаешь себя сильнейшим? — выгнула бровь, подметив, что мужчина вытянулся на всю длину кровати.

— Смотря каким образом это измерять. В чем-то я слаб, в чем-то силен. Лунная магия по своему характеру уже имеет преимущество над стихийными, однако, уверен, можно найти тех, кто победит меня в честном бою. Ночью со мной сложно справиться, днем — намного проще. Все же по своей природе я теневой дракон, проникающий во сны.

— Поверь, ты не дракон, — фыркнула небрежно, чтобы нащупать больное место и надавить.

Вурран поджал губы. Я заметила, как его пальцы собрались в кулаки, однако перечить мужчина не стал.

— С Первородными никому из вас не справиться, — произнесла с долей удовлетворения. — Кстати, ты никогда не задумывался, что история возникновения нового поколения драконов может быть слегка иная?

— Тебе что-то Первородный рассказал?

— Нет, лишь мои догадки, — поспешно заверила, не желая раскрывать правды. — Иногда люблю поразмышлять на те или иные темы. Например, очень сомнительно, что кланы Лунных и Дневных так просто поделили власть и стали во главе Архара, при этом помогая сформироваться остальным.

— Возможно.

Я повернула голову, не поверив. Думала, он ответит так же, как Нил, станет убеждать о неверности моих суждений, будет приводить доказательства. Однако Вурран решил окончательно меня озадачить, сказав:

— Людская натура все же в нас преобладает. Мы завоеватели. Привыкли брать свое и не отдавать. А история… Чаще ее изменяют так, как выгодно победителям, учитывая, что оспорить ту уже никто не в состоянии.

Пораженная услышанным, я все же легла на подушку и перевернулась на бок.

— Приведу пример. Лунные уничтожили Дневных, так как захотели завоевать трон, а потому предали своих самых первых союзников. Такова окончательная версия. Но что произошло в реальности? Всегда есть предпосылки, мотивы, основные точки, которые привели именно к такому исходу. Вдруг не Лунные были зачинщиками, однако смогли подавить мятеж? Что если события того времени намного сложнее и глубже, чем нам преподносит история?

— Пытаешься обелить имя своих предков?

— Нет, всего лишь предполагаю, — темнейший тоже повернулся ко мне.

— Значит, можешь