Шрифт:
Закладка:
— Представь, если бы твоя ценность в жизни не зависела только от того, что ты можешь сделать для семьи? — спрашиваю я. — Что твои навыки и опыт могут быть использованы для того, чтобы изменить к лучшему общество в целом, когда ты этого хочешь, а не только для процветания Семьи? Но в нашем мире никто не спрашивает совета у женщины, даже если она является самым блестящим экспертом в какой-либо области. И, как женщина, я просто средство для обеспечения хороших деловых отношений или укрепления позиций мужчины в организации. Поэтому, я выбрала программу ветеринарного техника, потому что люблю животных и потому что выгода от получения этих знаний — моя. Не Коза Ностры. Только моя.
За столом воцарилась неловкая тишина. Я знаю, что мне не следовало быть такой резкой, но я просто не могла больше держать язык за зубами.
— Пойду подышу воздухом, — говорю я и, схватив сумочку, выхожу из-за стола. Когда я ухожу, это странное ощущение преследует меня, но я все еще не могу определить его причину.
За последние десять минут в пабе стало тесно, и мне приходится протискиваться между телами, когда я направляюсь через зал. В баре группа мужчин шумит и спорит, а бармен пытается всех успокоить.
Из-за общей конфронтационной атмосферы и тяжелого аромата алкоголя, витающего в воздухе, мне кажется, что я задыхаюсь, пока иду по узкому коридору к выходу.
Я выхожу на улицу и делаю глубокий вдох. Справа от меня четыре человека сидят и курят. Мне нужно отвлечься, я поворачиваю налево и иду по тротуару, подальше от запаха, пока не дохожу до угла здания. Музыка и веселый смех изнутри паба доносятся сюда, в этот переулок, но здесь гораздо спокойнее, чем у входа. Закрыв глаза, я прислоняюсь спиной к холодной кирпичной стене и наконец-то вдыхаю свежий воздух. Я люблю гулять с друзьями, но иногда все это слишком.
— Ты подхватишь пневмонию, тигренок.
Я напрягаюсь, и мои глаза распахиваются. Мой длинноволосый незнакомец прислонился к противоположной стене, скрестив руки на груди и наклонив голову набок, наблюдает за мной. Мое сердцебиение учащается только от того, что я снова рядом с ним. Он снова одет во все черное — костюм, который выглядит сшитым на заказ и дорогим даже при слабом освещении, и расстегнутое пальто поверх него. Я не вижу никакого оружия, но у меня такое чувство, что у него его больше, чем одно. Кажется, каждая молекула воздуха вокруг него излучает очень четкий сигнал: Опасность! Угроза! Не подходи! Я игнорирую предупреждение, желая быть ближе к нему, а не дальше.
— Мне нужно было подышать свежим воздухом, — шепчу я. Это странное чувство гудит во мне, как будто невидимые руки легонько гладят мою кожу. Я чувствовала, что это он.
— Вижу, ты нашла шарф. — Он переводит взгляд на мой аксессуар для волос.
— Ну, он был привязан к ручке моей входной двери. Трудно было не заметить.
Он просто кивает. Никаких объяснений, откуда он знает, где я живу, и почему оставил его там.
— Ты выглядишь хорошо, — добавляю я. — Никаких кровоточащих ран сегодня?
— К сожалению, нет.
Я поднимаю бровь.
— К сожалению?
— Мне очень нравятся наши маленькие приключения между врачом и пациентом. Может быть, в следующий раз, когда меня ранят или зарежут, я снова обращусь к тебе.
От одной мысли о том, что он снова будет ранен, у меня сжимается грудь. Даже если это позволит мне увидеть его. Прикоснуться к нему. Может быть, он даже снова поцелует мои пальцы, как во время наших предыдущих двух встреч. Думаю, это его особый способ поблагодарить меня. Но я не хочу, чтобы он пострадал.
— Пожалуйста, не надо.
Он внезапно напрягается, его глаза вспыхивают.
— Пожалуйста, не дай себя снова подстрелить или пырнуть ножом, — уточняю я. — Что ты здесь делаешь?
— Это не очень безопасный район. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
— Я могу постоять за себя, когда этого потребует ситуация.
— Да, у меня такое чувство, что ты можешь. — Оттолкнувшись от стены, он преодолевает расстояние между нами в несколько длинных шагов, пока не оказывается на расстоянии вытянутой руки. — Повернись.
Я смотрю ему в глаза, пока он возвышается надо мной, как какой-то прекрасный темный призрак. В этой ситуации нет ничего даже отдаленно нормального. Непринужденная беседа с незнакомым мужчиной в пустынном переулке, словно мы соседи, которые неожиданно встретились. Опасный человек, который явно следил за мной. Кто в здравом уме так поступает? Это просто глупо.
И все же… Я медленно поворачиваюсь к нему спиной.
Грубая, тяжелая ткань накидывается на мои плечи. Пальто все еще теплое от тепла его тела, и слабый запах его одеколона проникает в мои чувства. Не слишком сильный, резкий аромат, как у многих мужчин Cosa Nostra, что затрудняет определение его специфического запаха. Скорее легкий комфорт, чем конкретный аромат. Что-то свежее и дикое, как горный ветер.
— Спасибо, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом.
— Сегодня не поём?
— Не то место.
— М-м-м… Я не очень разбираюсь в музыке, но ты пела довольно плохо.
— Я знаю. — Уголки моих губ пртподнимаются. Парни, которых я знаю, никогда бы не сказали мне ничего подобного. Они осыпали бы меня фальшивыми комплиментами, говорили, как прекрасно я пою, потому что, по их мнению, именно это я и хочу услышать.
— Так почему же ты это сделала?
— Это было весело. И потому что это вызвало улыбку на лице моей сестры.
Он нахмуривает лоб.
— Ты хотела, чтобы твоя сестра смеялась над тобой?
— Она смеялась не надо мной. Она смеялась из-за меня.
— Разве это не одно и то же?
— Неа. Настоящие друзья и семья никогда не будут смеяться над тобой, какими бы глупыми ни были твои поступки.
— Хм… Я никогда не думал об этом. — Он отступает и снова прислоняется к стене, скрещивая руки, как и раньше. Его поза натягивает черную ткань рубашки на мускулистые руки и широкие плечи.
Жар заливает мои щеки, когда я вспоминаю, как он сидел передо мной без рубашки в тот день в ветеринарной клинике. Думаю, любая женщина была бы очарована таким мужчиной, как он. Не могу сказать, что я не представляла его обнаженным. Но мое очарование незнакомцем выходит за рамки физического влечения. С одной стороны, его неожиданное появление, а затем и исчезновение, оставляет мне мало загадочных ответов и еще больше вопросов после нашего короткого пребывания вместе. Он остается полной загадкой. С другой стороны, он открыто признался, что преследует меня. Любая