были благодарны, когда Сэнди убедила штаб группы разрешить нашему курсу сопровождать элементы эскадрильи № 1 в Найроби на ежегодную Королевскую сельскохозяйственную выставку в этом городе. На шоу Королевские военно-воздушные силы Родезии должны были продемонстрировать фигуры высшего пилотажа и построение в строю в сочетании с показами Королевских ВВС.

Мы были очень взволнованы перспективой полета Thornhill в Чилеку в Ньясаленде, затем в Дар-эс-Салам в Танганьике и далее в Найроби в Кении. Такая возможность не предоставлялась ни на одном из предыдущих учебных курсов. Но, к несчастью для Сэнди Мутч, включение в программу № 10 SSU привело к драмам, которые не позволили будущим курсам совершать полеты за пределы Федерации.

Двенадцать Вампиров тремя группами по четыре самолета вылетели из Торнхилла с интервалом в час. Это позволило группам дозаправиться в каждом пункте назначения перед прибытием следующего. Я был во втором отряде, который прошел через Чилеку и прибыл в Дар-эс-Салам, как и планировалось. Мы заправились и собирались лететь дальше в Найроби, когда получили инструкции задержаться в Дар-эс-Саламе на ночь.

Я не могу сказать, почему это было действительно необходимо, но это была хорошая новость для Кита Корранса, Билла Галлоуэя и меня, которые раньше не посещали эту часть света. Было чрезвычайно жарко и влажно, и наше пребывание, хотя и приятное, было несколько омрачено тем фактом, что мы не могли поплавать в манящем, прозрачно-голубом море из-за огромного количества медуз типа синей бабочки в воде и на пляжах.

Самолет, летевший впереди нас, налетел на препятствие между Дар-эс-Саламом и Найроби, когда купол FB9 Дэйва Торна распался на высоте 33 000 футов. Он пробил гидравлический резервуар, в результате чего Дэйв залил красной гидравлической жидкостью весь свой летный костюм. Дэйв немедленно переключился на аварийный кислород, но, хотя ему не грозила опасность потерять сознание, он замерзал на морозе, и у него не было другого выбора, кроме как продолжать построение, потому что у него было недостаточно топлива, чтобы завершить путешествие на более теплом уровне. Позади нас один из самолетов третьего формирования был признан непригодным к эксплуатации в Чилеке, что вынудило нас переночевать в Блантайре в ожидании запасных частей из Торнхилла.

Все самолеты наконец собрались на авиабазе Истли (Найроби), где на FB9 Дейва был установлен запасной фонарь. Когда все самолеты были признаны исправными, мы отправились к ярким огням Найроби. В городе я встретился с Дейвом Торном, который одолжил "Роллс-ройс стреляющий тормоз" своей престарелой кенийской тети, чтобы произвести впечатление на компанию хорошеньких девушек, которых он вел за собой.

Я снова увидел Дейва на следующий день, когда мы встретились на выставочном комплексе Найроби, где проходила Королевская сельскохозяйственная выставка. За час до начала показательных полетов Дейв исчез в мужском туалете и оставался там еще час после окончания показательных полетов. Затем он вернулся к девушкам с мокрыми волосами и лицом, испещренным следами надавливания на псевдо-головной убор. Те из моего курса, кто был свидетелем этого, не сказали взволнованным девушкам, что Дэйв не был частью формирования; хотя нас больше всего позабавили выходки, которые, безусловно, произвели впечатление на девушек.

В ту ночь я встретил летного лейтенанта королевских ВВС Бута, который устроил показ одиночного самолета на Канберре B6 после показа одиночного пилотажа Джавелином королевских ВВС. Он предложил взять меня с собой на его выставку на следующий день; я немедленно согласился на эту возможность. В назначенное время я зарегистрировался у него в своем летном снаряжении. К моему шлему была прикреплена соответствующая кислородная маска, и штурман проинструктировал меня о том, когда и как я должен пересесть с заднего катапультного сиденья на откидное сиденье ‘Румболд’ рядом с пилотом и обратно на катапультируемое сиденье для посадки.

Как только мы оказались за пределами аэродрома, штурман переместился из своего катапультного кресла в позицию для наведения бомбы на ложемент в носовой части самолета. Я последовал за ним, сложил кресло Rumbold и пристегнулся рядом с летным лейтенантом Бутом. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть за правый выступ большого куполообразного навеса, но в остальном я смог оценить необычайную красоту знаменитой Рифтовой долины, куда мы спустились для нескольких тренировочных бросков бочки на низком уровне. Все прошло хорошо, и я твердо сидел на своем месте, когда мы накренились и перевернулись высоко над вершиной, а затем вернулись в низкоуровневый полет.

По вызову наземного диспетчера на территории выставки мы заняли позицию для показа. Первоначально это включало в себя повороты на очень низкой высоте с открыванием бомбоотсека и опусканием шасси, чтобы зрители могли наблюдать с близкого расстояния. Мы расчистили дорогу для "Джавелина" королевских ВВС и ждали, чтобы зайти на бочку, которая требовала, чтобы "Канберра" перевернулась, пролетая над толпой, потому что их обзор неба был ограничен высокими деревьями, окружавшими арену.

Когда "Джавелин" рассеялся, мы были уже близко и начали бросок бочки. Все казалось прекрасным, пока летный лейтенант Бут не сказал, что он начал бросок слишком поздно. В этот момент он быстрее перекатился на перевернутый и толкнул вперед свою колонку управления. Штурман, фыркая и ругаясь, был брошен в проводку и прочую атрибутику перед приборной панелью пилота. Ручка аварийного гидравлического насоса сместилась и ударила меня по лицу, когда я висел на поясном ремне, сильно прижавшись плечом к одному из болтов сброса фонаря. Два парашютных ранца на задних катапультных сиденьях оторвались и раскинули свои шелковые парашюты по всему заднему салону.

Когда самолет перешел в перевернутое положение, нос самолета очень круто накренился, и я был абсолютно уверен, что мы врежемся в землю. Однако скорость крена была увеличена при полном развороте, и самолет вышел из пикирования очень близко к верхушкам деревьев. К счастью, местность за территорией Шоу несколько понизилась; иначе мы были бы историей. Громкая ругань штурмана и бесконечные извинения шкипера продолжались всю дорогу до посадки и еще некоторое время после.

После великолепного пребывания в Найроби наше возвращение в Родезию проходило нормально, пока третье формирование не прибыло в Чилеку. Я стоял с другими пилотами на балконе бара аэропорта Чилека и наблюдал за разрывом стандартного строя, который расширил линию самолетов для обычного разворота на снижение для посадки. К сожалению, однако, Гордон Райт, как № 3, был немного слишком туговат и медлителен, когда на последних этапах своего захода на посадку он столкнулся со слипстримом с самолета впереди. Самолет FB9 врезался в землю примерно в шестидесяти метрах от приподнятого края взлетно-посадочной полосы.

Номер 4 увидел