дело. Против меня могут вести игру. Сами знаете сколько завистников вокруг. Спят и видят, как меня спихнуть и самим занять мое место.

— Это вы про господина Лисовина?

— И про него тоже. Я ведь иногда также нарушаю закон. Дабы вот эти золотые кружочки иногда оказывались не в казне Локотской республики, но в моем кармане. А вы не святоша, как господин обер-бургомистр. Вы ведь прежде всего заботитесь о себе.

— А вы?

— И я. Потому я и выбрал вас в помощники.

— Как мы оформим всё это?

— Я не стану вас вербовать. Никаких бумаг мы подписывать не станем. Зачем? Это только осложнит сотрудничество.

— Что вы хотите знать?

— Всё.

— Но какая область вас интересует больше? Отчетность по финансам республики? Работа экономического отдела?

— Нет. Какое мне дело до финансового ведомства. Денежные знаки в советских рублях, что имеют хождение здесь, меня не интересуют. Мне нужны перемещения сотрудников канцелярии некоторых отделов. В первую очередь военного ведомства народной милиции господина Каминского и юридического аппарата республики.

— Я имею доступ к таким бумагам. Но это дело рискованное.

— Я ведь начальник полиции республики, а не враг. И всё, что я делаю, на благо республики.

— Это так, господин Третьяк. Но у меня есть должностная инструкция. И я собираюсь её нарушить.

— За каждую стоящую бумагу я заплачу вам пять таких монет.

— Вот как? Но откуда они у вас?

— Это важно? Вам нужно золото, или сведения о том, как я его добываю?

— Золото.

— Тогда мы с вами договорились. Обсудим вопрос связи. Нам с вами афишировать наши отношения нельзя.

Канцелярист согласился. И вскоре это сотрудничество принесло Третьяку плоды…

* * *

Фон Дитмар и его новый помощник гауптштурмфюрер Нольке решили вести свою игру без привлечения сил полиции. Но Третьяк сразу узнал о господине Демьяненко, которого вызвали к Нольке. Осведомитель оправдывал золото, которое в него вложили.

— Это верные сведения? — спросил Третьяк.

— Я ручаюсь за информацию, которую передаю. Демьяненко переведен в распоряжение службы СД.

— Но как они станут его использовать?

— Это понятно, господин Третьяк. Зашлют в лес.

— С чего вы взяли?

— Да с того, что Демьяненко не наш. Он пришлый и его пока почти никто не знает. Если бы его взяли обычным письмоводителем, то для чего столько таинственности? И работникам канцелярии, кто в курсе дела, приказано молчать.

— И вам приказано молчать?

— Мне в первую очередь.

Третьяк отметил, что осведомитель прав. Он отсчитал пять золотых николаевских червонцев.

— Благодарю. Но разве это всё?

— Вам мало? — удивился Третьяк. — Неужели в канцелярии вам платят много? Неужели жалование повысили?

— Не стоит вам смеяться, господин Третьяк. Я ведь приношу вам пользу.

— А я вам плачу золотом, а не бумажными советскими рублями. Обер-бургомистр вам так платить не станет.

— А вы не найдете такого источника информации. Тем более, что у меня для вас есть еще новости.

— Вот как?

— Господин Лисовин, ваш заместитель, интересуется вами.

— Это для меня не тайна.

— Но вы не знаете, что Лисовин интересуется описью ценностей, которые недавно поступили в казну Локотской республики из села Суземки. Ведь это вы лично ездили за ними, господин Третьяк. Разве я что-то путаю?

— Нет. Но ценности уже переданы в казну Локотского самоуправления.

— Господин Третьяк, этак мы будем долго бродить вокруг да около. Если вам не столь сие интересно, то я могу и промолчать.

— Прошу вас не обижаться.

Третьяк выложил перед осведомителем еще монету.

— Двойной империал.

— Что?

Осведомитель рассмотрел монету.

— Откуда это чудо? Монета достоинством в 25 рублей! Таких отчеканено в 1896 году всего 300 штук для нужд членов императорской фамилии! Насколько я помню, 100 монет получил лично император Николай Второй, а 200 монет — дядя императора великий князь Владимир Александрович.

— Это вам виднее. Я не знаток таких тонкостей. Вы довольны платой?

— Еще как!

— Перейдем к делу. Прошу вас, говорите.

— Лисовин слишком копается в этом деле и наверняка что-то нашел. Но если вы честно передали все ценности в казну, то бояться вам нечего.

— Вам известно, что «накопал» Лисовин?

— Нет. Но работать этот человек умеет. Можете мне поверить.

— Это я знаю и без вас.

— Тогда подчистите хвосты, господин Третьяк.

— Подробнее.

Канцелярист все рассказал начальнику полиции…

* * *

После ухода осведомителя, Третьяк принял у себя девушку из Локтя. Она пришла под видом простой просительницы.

— Вы хотели меня видеть, господин начальник?

— Прошу вас, Мария. Садитесь.

Девушка села на стул.

— Что-то случилось?

— Мне нужна ваша помощь.

— Моя? — удивилась она.

— Мне нужен свой человек в партизанском отряде,

— Что?

Третьяк повторил свою просьбу.

— Я вас не понимаю, господин Третьяк. Вы хотите предложить мне отправиться в лес? К партизанам?

— Именно, Мария.

— Тогда я ничего не понимаю. Совсем недавно вы говорили…

— Обстоятельства изменились, Мария. Дело в том, что штурмбаннфюрер фон Дитмар отправляет в лес своего человека. Мне нужно чтобы и мой человек был там. А кроме вас, я этого доверить не могу никому.

— Но что мне делать у партизан, если я их найду?

— С этим проблем не возникнет.

Девушка удивилась.

— И это говорит начальник полиции? Но если вам все известно о партизанах, то…

— Мария! — Третьяк прервал девушку. — Вам не нужно вдаваться в подробности. Вам нужно только выполнить то, что я прошу.

— Хорошо, я вас слушаю.

— К партизанам фон Дитмар отправляет некого господина Демьяненко. Этот человек не из Локтя. Недавно зачислен в штат Локотского самоуправления в канцелярию обер-бургомистра. Вот его фото.

Девушка внимательно рассмотрела лицо на фотографии.

— Вам нужно будет рассказать в партизанском отряде о том, что этого господина вы видели в канцелярии обер-бургомистра.

— Зачем? Вы хотите от него избавиться?

— Нет. Господину Демьяненко ничего не грозит у партизан, если я все правильно понимаю.

— Он с той стороны? — догадалась девушка.

— Это и предстоит выяснить.

— Но, если вы ошибаетесь? Тогда ему грозит смерть?

— Нет. И в этом случае он благополучно вернется обратно.

— Я ничего не понимаю.

— Вам не нужно ничего понимать, Мария. Это для вашего же блага. Вы даже не представляете, как это иногда хорошо — ничего не знать. Тем более, что вами уже интересуется мой заместитель.

— Господин Лисовин?

— И делает он это по своей инициативе, Мария. Хотя копает Лисовин не против вас, а против меня.

— И вы так спокойны? Я вас не понимаю!

— Лисовин пока не слишком опасен. Он человек умный и сразу действовать не станет. Даже если что и раскопает, то к немцам не побежит. Я такую породу людей знаю.

Глава 7