Шрифт:
Закладка:
Первый министр даже опешил от такого бурного монолога. Понимал, что ему лучше уйти со сцены, но не хотел. «Пусть найдётся хотя бы малюсенькая причинка, по которой я могу не отступать», — отчаянно молился он.
Пока два великовозрастных мальчика мерялись чьё конг-фу круче, Элен безмятежно спала. Каждый считал, что она сделает выбор в его пользу. И у каждого были для этого свои причины.
Стефан окружил девушку теплом и заботой с самого начала её пребывания в Лоррелее. Элен нравилась его надёжность, рассудительность. Ей не нужно было изображать из себя крутую Видящую. Она могла быть самой собой.
Энрике же постоянно держал её на коротком поводке психологической привязанности. Элен любит общаться с ним, ей с ним интересно. Но в то же время рядом с ним она не ощущала спокойствия и безмятежности, которые давал ей Стефан.
Мужчины не знали кого выберет девушка, но каждый надеялся, что его. Макса, как соперника, они не рассматривали.
Пока Элен спала, Стефан решил уладить все неотложные дела. Он хотел обратиться к Энрике с просьбой о легализации своего титула. Ещё нужно было решить вопрос со свадьбой и приданым Маргарет. Но это дело могло подождать до вечера.
Извинившись перед Энрике, Стефан вызвал Маргарет и приказал ей доставить своего жениха к вечеру. Они будут обсуждать детали свадьбы и приданного. Маргарет, окрыленная таким быстрым развитием событий, помчалась к своему купцу быстрее лани.
Стефан вернулся в столовую. Предложил Энрике взять вино, сыр, фрукты и перейти в гостиную. Затем позвонил и приказал принести им чаю. Энрике с любопытством наблюдал за такой бурной деятельностью своего старого приятеля. Он подозревал, судя по таким приготовлениям, что Стефан захочет снова обсудить их соперничество за Элен, судя по таким приготовлениям.
Но Стефан сумел удивить его в очередной раз, когда попросил посодействовать в возвращении титулов.
— Энрике, ты самый влиятельный человек в государстве, даже монарх — марионетка в твоих руках. Мне надоело жить полулегально. Моих родных все устраивает, меня — нет. Я очень прошу тебя помочь вернуть мне герцогский титул. Я хочу, чтобы земли и титулы наследовали мои сыновья. В общем, я хочу вернуть себе то, что потеряли мои предки. Очень прошу тебя, помоги. У меня достаточно денег, чтобы купить себе титул поменьше, но я не хочу. Я хочу вернуть то, что принадлежит мне по праву рождения.
Сказать, что Энрике был в шоке, значит ничего не сказать. Вроде бы обыкновенная просьба, если не учитывать обстоятельств, при которых семья Стефана лишилась всех своих титулов и земель.
Дело было очень давно, ещё при прапрадедах, и Макса, и Стефана, и самого Энрике. Это были самые богатые, родовитые и влиятельные семьи государства с равными правами на трон. Но страной управляла династия Макса и тогда, и сейчас. Семейство Энрике устраивало положение, а вот прадеда Стефана — нет. Не сказать, что правящий монарх был тираном или наоборот тряпкой — нормальный правитель. И вроде всем хорошо жилось, но всегда находились недовольные. Вот и Густав Валленберг, герцог Уррано, считал себя обделённым. Ему не хватало власти, и он решился на смену правящей династии. Но переворота не произошло. Его банально предали. И в наказание и он, и его потомки были лишены всех титулов и земель. Семейство исчезло. Место, где они спрятались от позора, знал лишь прадед Энрике.
Поэтому, так сложно было вернуть и титул, и земли Сиефану. Но нет ничего невозможного возможного для людей с интеллектом и первый министр дал слово, что поможет всё вернуть. Он засобирался домой, попросив известить его о пробуждении Эллен.
Стефан, проводив первого министра, вернулся в гостиную и попросил слугу пригласить купца первой гильдии, Матвея Свиридова.
Они долго беседовали и не только о свадьбе. Стефан давал за Маргарет приданое в сто золотых, кухонную утварь, постельное бельё и полный гардероб девушки на все сезоны. Купец остался доволен сделкой.
К тому же Стефан предложил расширить дело купца за счёт своей доли. Глаза Матвея загорелись. Столько удачи и сразу. Он уже навёл справки о Стефане, поэтому не стал ломаться, а согласился.
Остаток вечера провели в обсуждении деталей и договорились завтра в полдень подписать соглашение. Разошлись довольные друг другом.
Энрике вернулся домой и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. А Стефан сидел в гостиной и размышлял как сделать так, чтобы Элен вышла за него замуж.
Элен снился снился удивительный сон. Как будто она бежит утром, по росе, по очень красивому лугу к себе домой. Её переполняют чувства счастья и всепоглощающей любви. Она спешит к мужу и детям. Подбегает к большому, красивому, светлому, с большими окнами. Тихонько поднимается на второй этаж в спальню и пробует пробраться в ванную. Но тут её перехватывает муж. И начинается утренняя возня с поцелуями, объятиями. Такая приятная и такая необходимая для счастья. Вбежали дети, услышав разговоры родителей. Вот её мечта, воплощённая во сне. Но кто же был в роли мужа? Она никак не могла разглядеть его лицо. Весь сон оно было какое-то нечеткое, закрытое.
Глава 22. Разговоры
Элен проснулась в хорошем настроении. Сон она посчитала пророческим и ей не хотелось пока встречаться ни со Стефаном, ни с Энрике.
Девушка подумала, что пора искать дом, где она сможет жить одна. Сейчас, когда в свой дом вернулся Стефан, оставаться в нем она посчитала неприличным.
«Нужно поговорить с Маргарет, что там у неё с купцом? Когда она замуж собралась? А то я, наверно, все события проспала», — улыбнулась про себя Элен. — «Почему бы мне не поселиться у Маргарет? Буду платить им за квартиру. Кстати, где взять деньги? Может быть, нужно потребовать плату за осмотр монархов? А, что? Это же труд. Почему крестьяне мне платили, даже если я не просила об этом. А правитель страны заплатить не может? Нужно сказать об этом Энрике прямо. Пусть заплатит. Этого хватит на первое время, а потом можно восстановить медицинскую практику. В столице очень много богатых людей, пусть платят дорого. А с бедных можно вообще не брать плату. Смогут — заплатят, не смогут — ну, и не надо, не умирать же им на самом-то деле».
Элен, довольная, что выработала план действий, встала с кровати и позвала Присси помочь ей одеваться. Присси, она стала называть Присциллу.
— Доброе утро, миледи! — Элен сама попросила так к ней обращаться. Ей
