Шрифт:
Закладка:
Миссис Карлсон с улыбкой наблюдала за репетицией. Наконец-то она нашла достойного помощника, плохо только, что выпускника. У Джимми почти не было свободного времени, но он все равно приходил на репетиции, часто заскакивал к ней на пару минут, чтобы посоветоваться. Это был ее маленький педагогический успех. Больше всего в своей работе миссис Карлсон ценила отсутствие принуждения, на котором так настаивал директор.
– Дерево должно расти свободным, – спорила она с ним.
– Мы отвечаем за результат и должны придать им форму, сообразную обществу, – привычно возражал тот.
Как администратор, он, наверное, был прав. В ЕГО школе всегда была необходимая дисциплина. Но миссис Карлсон была уверена, что они не только учили и формировали этих детей, они должны были обеспечить их воздухом, чтобы те не задохнулись, водой, чтобы расцвели, смелостью, чтобы проявили себя, а здесь одними правилами не обойдешься. Порой она жалела, что подобно многим талантливым, но слабохарактерным педагогам, у нее не было сил постоянно быть лидером, вести за собой, ее хватало лишь на то, чтобы зажечь искру, а потом она уступала системе, хоть и корила себя за это каждый раз.
Из всего коллектива понимал и разделял ее убеждения, пожалуй, только Карл Линдсней, но и он не обладал нужной харизмой, а приходясь директору племянником, не мог оказывать серьезного давления на старшего и более успешного родственника.
– Ты еще не оставил идею со спектаклем? – спросила она Джимми после репетиции. – Могу я помочь тебе?
– Нет, спасибо. Думаю, я справлюсь, – вежливо ответил тот.
Джимми смешила манера миссис Карлсон задавать сразу несколько вопросов и, не дождавшись ответа, рваться в бой. Его мать тоже часто поступала так.
Зато с миссис Карлсон, по крайней мере, все было ясно, а вот тренер удивил его. Джимми гадал, зачем Бред приходил к ним в дом, если ничего не собирался рассказывать отцу, а, если собирался, почему не рассказал?.. Показная бравада, охватившая его тогда на кухне, быстро прошла, сменившись растерянностью и апатией: он терпеть не мог неопределенности.
До встречи с отцом Джимми гордился своей способностью просчитывать людей, это здорово утешало его самолюбие.
Будучи увлекающимся по натуре, как мать, он научился давить в себе порывы искренности, не теряя внешнего лоска и оптимизма. Мир был паршив и люди в нем ничуть не лучше, чтобы осложнять себе жизнь мрачным настроением, к тому же зануд и пессимистов он не уважал. Чтобы добиться успеха, нужно уметь сочетать расчетливость с чувствительностью, быть в меру открытым, но не доверчивым, и никогда не показывать своих чувств, но играть их. Тогда, даже в самой тупиковой ситуации, не будет так больно, ведь ты ВСЕГО ЛИШЬ АКТЕР и можешь выйти из роли, когда пьеса закончиться, и роль никогда не была всем тобой, оставалось что-то помимо, что нельзя было продать или купить за деньги, или предать, что-то, что не давало ему закончить эту жизнь до срока…
Но Джон каким-то неуловимым образом сбивал его внутренний компас.
2
Четверги и субботы – это были Его дни. Снова, как когда-то…
Иногда по вечерам, отыграв программу для Ли и его гостей, Джимми садился за стойку кухонного бара, пил воду и долго смотрел из окна, как садовник подметает двор.
В последнее время Джимми плохо спал. Ворочался, не мог долго заснуть. Помогал только алкоголь – но он обещал Бреду не пить – и изматывающий бег или хорошая нагрузка в зале, но бег был лучше. Бег словно забирал с собой все мысли Джимми. Тело двигалось, глаза замечали все, что происходило вокруг, а голова была кристально чистой.
Иногда он выкуривал пару сигарет, но осторожно: Ли любил, чтобы ребята оставались в тонусе. В отличие от отца он даже заявился на школьный спектакль, где прозвучали целых три песни Джимми.
Свою партию, после долгих споров, Джимми решил не исполнять. Он, как чувствовал все заранее, репетируя финал с Гарри.
3
Иногда Ли поручал ему организовывать маленькие «семейные» мероприятия или посылал сопровождать по барам особо почетных клиентов. На правах старшего Джимми должен был следить, чтобы вечер у гостей складывался как нельзя более лучше, а он и вправду умел развлекать людей любых возрастов. В этом деле его проблемы с субординацией оборачивались в лучшую сторону.
«У каждого явления есть своя оборотная сторона».
– А сейчас перед вами выступят Джимми и Лора, которая, кстати, готовит, лучший га в нашем куполе, так что не забудьте заказать пару стаканчиков.
Артисты переглянулись и подмигнули друг другу.
– Давай с нашей любимой.
В тот вечер Джимми поймал особый кураж, и надо же было так случиться, что Ларк, возвращаясь от очередного, не совсем чистоплотного, но платежеспособного клиента, случайно зашел в бар, где во всю шло веселье. Не глядя на сцену, адвокат прошел к стойке, заказал что-то «покрепче», ему не мешало взбодриться.
Люди вокруг задорно танцевали, похлопывали в ладоши в такт музыке. Дама, сидевшая на углу барной стойки, нарочито медленно вытянула из-под платья длинные ноги, сбросила туфли, пристально посмотрела на него, слегка наклонив голову. Начало вечера было многообещающим.
– А теперь по просьбе одной пары, у которой сегодня годовщина, медленная песня. Светлая грусть о любви.
Голос певца был смутно знаком Ларку. Допив стакан до конца, он не спеша подошел к приятной во всех отношениях соседке, наклонился над ее шеей.
– Закажи мне что-нибудь дорогое, – шутливо ударила она его по руке. – А то хозяин обидится, если мы уйдем так быстро.
– Для тебя я готов заказать сотню коктейлей, – возбужденно произнес Ларк.
Он прижался к ее телу, вторя чувственным ритмам песни. Слова, как ни странно, тоже были кстати.
Адвокат с любопытством глянул через плечо спутницы и чуть не отдавил ей ноги.
– Пожалуй, с тебя хватит, дорогой, – толкая его в живот и грудь, сказала она. – Пойдем?
– Нет, давай посидим еще немного.
Они заняли столик, сделали роскошный заказ – Ларк не считал – он внимательно следил за залом. После двух медленных песен ритм снова сменился, и некоторые зрители подхватили слова.
– Давай, Джимми, спой про нас.
– Пусть сыграет в Черный квадрат.
Эту затею Ларк знал еще с детства, даже тогда она была уже стара, но любима, хотя и требовала от исполнителя немалого мастерства. Зрители подбрасывали певцу фразы, а он должен был сложить их в нечто музыкально-осмысленное и желательно не противное пищеварению подвыпившей аудитории.
У Джимми неплохо получалось, сказывался
