Шрифт:
Закладка:
— Но ты же знаешь, любимый, что теперь, когда у тебя есть я, ты можешь ни в чем не нуждаться. Все, что у меня есть, — твое, все, что ты ни попросишь.
Он подумал о машине, которую она обещала ему купить. Вдруг забыла?
— Я не могу все время принимать от тебя подарки, — пробормотал он. — Ты не представляешь, как это больно, как ужасно я себя чувствую.
— Глупенький, ты забываешь, что ты и я — это «мы», а не два разных человека. Когда люди любят друг друга, как мы с тобой, такие вещи воспринимаются просто и естественно. Сам посуди: если бы мы поменялись местами, ты ведь сделал бы для меня то же самое. И потом, мне так приятно тебе помогать.
— Правда? Если бы не моя проклятая гордость!
— Но ты же гений! Тебе не пристало думать о деньгах. Ты выше корысти, выше грубой, материальной стороны жизни.
— Гм, пожалуй, ты права.
Нахмурившись, он барабанил пальцами по столу.
«Бедненький, — думала она, — такой талантливый и такой ранимый!»
— Ты разрешишь мне тебе помогать? — умоляюще произнесла она.
Пожав плечами, он отодвинул тарелку.
— Если тебе так хочется, — угрюмо ответил он и решил, что пора сменить тон беседы. — Забудем о деньгах, о работе, обо всем на свете и будем радоваться, что мы вместе, — проговорил он с улыбкой. — Это главное, все остальное — ничто, правда?
— Ничто, — согласилась она.
— Вот бы сейчас все разошлись, и мы оказались одни, как вчера. Помнишь, что было вчера?
— Помню ли? А ты как думаешь?
Она снова пожала под столом его руку.
— Скажи, та женщина, о которой ты говорил, вы с ней до сих пор встречаетесь?
— Боже правый, нет, конечно! Да у нас с ней ничего и не было, совсем ничего. Она всегда оставалась для меня лишь другом. Кажется, уехала за границу вместе с детьми. — Он чиркнул спичкой, наклонился прикурить, потом закрыл глаза и отогнал дым. — Я готов целовать тебя сутки напролет, не переставая.
Какое счастье доставляли ей эти старые как мир, истертые слова!
— Пойдем? — прошептала она.
Когда принесли счет, возникла некоторая неловкость. Она настаивала, что сама все оплатит, он протестовал. Но, стоило ему на секунду отвернуться, как неприятная ситуация тут же удачно разрешилась.
В порядке компенсации он остановил такси, выразительно гремя мелочью в кармане.
— Нет-нет, я провожу тебя до дома, — с укором сказал он, когда на прощанье она протянула ему руку.
Такси лавировало в потоке машин, и их поцелуи, хоть и страстные, не особенно удавались.
— Если бы так было всегда, — солгал он.
Она мечтательно улыбнулась и полезла за пудреницей.
Он откинулся на спинку, положил ноги на сиденье напротив и постучал в пол тростью.
— Кстати, — начал он, — по поводу авто, о котором ты говорила. Я тут подумал…
Прием был невыносимо скучный, и обещанный ему нужный человек так и не появился. Пришла, правда, его дочь, молоденькая простушка, — с красными локтями, в вечернем платье. В профиль даже симпатичная, но слишком уж молоденькая, слишком. И все же он времени зря не терял. Папаша как-никак важная шишка. Никогда не следует упускать подвернувшейся возможности.
Он заговорил с ней в начале вечера и просидел рядом до конца.
— Знаете ли — клянусь, я вам не льщу, — в тот момент, когда я вас увидел, я сказал себе: «Вот кто меня поймет». Что-то было такое в ваших глазах.
Девушка, покраснев, с интересом на него посмотрела.
— Надо же, со мной раньше так никто не разговаривал. Поскольку я дочь своего отца, от меня ждут, что я буду повторять его суждения, и, кажется, никому не приходит в голову, что у меня есть собственные мысли.
Он презрительно рассмеялся:
— Абсурд! Поговорив с вами пять минут, понимаешь, что вы человек отнюдь не ординарный. Признаюсь, я огорчен, что не познакомился сегодня с вашим батюшкой, но вы возместили это упущение — более чем возместили.
— Вам просто необходимо с ним встретиться! — воскликнула она. — Не сомневаюсь, что вы с ним быстро найдете общий язык.
— Как мило, что вы так думаете, дорогая моя. Однако сейчас расскажите мне лучше о себе.
Девушка вцепилась в свой ридикюль горячими липкими пальчиками.
— Да мне нечего рассказывать, совсем нечего.
— Это неправда. Но ничего, я чувствую, что мы станем настоящими друзьями. — С улыбкой он протянул ей портсигар. — Вы не курите? Какое приятное разнообразие! Теперь повсюду встречаешь женщин с сигаретами, это так утомительно.
Взгляд девушки скользнул к хозяйке дома в окружении гостей.
— Она мила. Вы хорошо ее знаете?
— Я бы сказал, наши дороги иногда пересекаются, — небрежно бросил он. — Но меня никогда не привлекала роскошь. Мне по душе простые вещи, книги, одиночество или общение с теми, кто меня понимает.
— Мне тоже.
Они улыбнулись друг другу.
— С вами я могу говорить обо всем, — ласково сказал он, — не только о книгах, но и о предметах, которые действительно что-то значат. Большая редкость, когда можешь обсуждать секс с девушкой вашего возраста и не чувствовать стеснения, не быть все время начеку. К тому же вы такая хорошенькая! Да, подобный разговор — большая редкость, вы необыкновенная девушка. Но вам, наверное, говорили это сотни раз.
— Нет, никогда…
— Просто не верится!
Он придвинулся ближе и прижался ногой к ее колену.
Хозяйка оставила гостей и прямиком направилась к ним. Торопливо извинившись, он поднялся и шагнул ей навстречу.
— За последний час я чуть с ума не сошел, — быстро прошептал он. — Ты ни минуты не была одна. Все время в окружении этой проклятой толпы. А я тут сижу и болтаю с молоденькой школьницей. Но я все время следил за тобой. Как ты хороша, чертовски хороша!
— Мой бедненький! А мне показалось, тебе было совсем не скучно.
— Можно подумать, что я в состоянии хоть одно мгновение думать о ком-то, кроме тебя, — ответил он.
Она приложила палец к губам.
— Ш-ш-ш! Кто-нибудь услышит. Будь благоразумным и помни про завтра.
Он вздрогнул, изобразив изумление:
— Завтра? Завтра у меня, наверное, не получится.
— Но за обедом ты сказал…
— Да, я знаю. Только когда вернулся к себе, я вспомнил, что мне надо написать одну статью.
— Конечно, твоя работа — это святое. Тогда вечером?
— Да, безусловно. Вечером.
— Доброй ночи, любимый.
— Доброй ночи.
Он спустился в холл и увидел, как девушка садится в машину. Не успев надеть шляпу, он ринулся на мостовую. Аккуратно укутал пледом ее колени.
— Не могу выразить, что значит для меня встреча
