охранников, и мне и еще одному человеку требуется столько же минут, чтобы отправить их, прежде чем они смогут поднять тревогу.

Первый этап завершен.

Несколько мужчин снимают одежду с береговой охраны и занимают свои места на контрольном посту, готовые принять другие лодки, прибывающие на остров.

Однако, прежде чем мы уйдем, я удостоверяюсь, что отдаю Мейстеру должное. Один порез на животе, и я приказываю всем дать ему истечь кровью, прежде чем сбросить его в воду. В конце концов, это то, чего заслуживают предатели. И я не думаю, что Мейстер когда-либо был верен кому-либо в своей жизни.

Живи как предатель, умри как предатель.

Кроме того, он изжил себя. И хотя он заслуживает более длительной смерти за все, что он пытался сделать против меня и Сиси, сейчас нет времени останавливаться на деталях.

У меня есть одна цель.

Добраться до Майлза.

Путь свободен, Сиси и я направляемся в больницу, остальные тихо следуют за нами и ждут дальнейших инструкций.

— Издалека здание выглядит заброшенным, — упоминает Сиси, когда мы подходим к служебному входу. Избегая камер наблюдения, я достаю из кармана какие-то инструменты, работая с замком.

— Это самое разумное место, чтобы сделать это без помех, — говорю я ей, вставляя натяжной ключ в замок, — гражданские лица не будут вторгаться, и никто не подумает, что происходит что-то неладное, потому что это федеральная территория.

Дверь со щелчком открывается, и Сиси мечтательно улыбается мне, заходя внутрь, а я следую за ней.

Мы входим в прачечную, и, повернувшись ко мне, Сиси уверяет меня, что у нее это есть. Улыбка играет на моих губах, я киваю ей, призывая ее продолжать.

Хотя нет ни одного момента, когда я не беспокоился бы о ее безопасности, я также доверяю ее навыкам и знаю, что она может позаботиться о себе. И я знаю, что, подавляя ее своей чрезмерной опекой, я бы просто подавил ее потенциал. Я имел в виду то, что сказал ей раньше. Я хочу, чтобы она была сильной сама по себе и ни от кого не зависела. Потому что я боюсь, что может наступить время, когда ей тоже придется быть сильной ради меня.

Пока я жду в одной из палат, она выходит, поймав взгляд одной из медсестер.

— Что ты здесь делаешь? Тебе не разрешено здесь находиться, — женщина окликает Сиси, ее иностранный акцент безошибочен.

Один громкий звук — и дверь открывается, Сиси тащит женщину внутрь.

— Ты становишься ужасно хороша в том, чтобы вырубать людей, — я с удивлением замечаю, что она берет одежду медсестры и надевает ее.

— Это весело, — она пожимает плечами, подмигивая мне.

Как только ее наряд на месте, она снова выходит, на этот раз заманивая одного из врачей в прачечную.

В мгновение ока я переодеваюсь врачом, и мы оба оказываемся в коридорах больницы.

Здание состоит из нескольких уровней, но по мере того, как мы проходим мимо открытых комнат, заполненных людьми, картина становится все более мрачной.

— Боже мой, — шепчет Сиси, останавливаясь в дверях одной из комнат. Поворачивая голову, чтобы посмотреть, на что она смотрит, я понимаю, что комната больше двадцати квадратных метров, но в ней около шести детей, тесно располажившихся на двухъярусных кроватях, все подключены к капельницам.

— Как мы собираемся их эвакуировать? — спрашивает она, указывая на их состояние. — Я не думаю, что они способны ходить, не говоря уже о том, чтобы бегать, если случится пожарная тревога.

Мои губы растягиваются в тонкую линию, когда я обдумываю возможности. Поднося палец к коммуникатору, я связываюсь с Энцо, давая ему понять, что план может пройти не так гладко.

— Мы пошлем людей, чтобы забрать тех, кто не может свободно передвигаться, — отвечает он, и мы разрабатываем новый план.

Вместо того, чтобы сразу бить тревогу, мы с Сиси проводим несколько обходов на всех уровнях, составляя каталог тех, кому может понадобиться помощь, а кто может передвигаться самостоятельно.

Однако то, что мы видим, ужасно, и Сиси страдает все больше и больше, поскольку она видит все больше и больше детей на их маленьких кроватках, едва способных двигаться, потому что у них могут лопнуть швы.

— Боже, Влад, — шепчет она, — это могла быть я. Это мог быть любой из нас.

Я кладу рку на ее плечо и быстро сжимаю его.

— Сейчас мы ничего не можем сделать, кроме как увести их отсюда, — говорю я ей.

— Я знаю, — вздыхает она, записывая последние номера комнат, которым может понадобиться помощь.

Сделав это, мы поднимаем пожарную тревогу, наблюдая, как люди начинают бегать вокруг, в больнице быстро образуется хаотичный беспорядок.

— Мы не можем задерживаться, — я притягиваю ее к себе, пока она продолжает смотреть на больных детей с грустью в глазах.

— Я знаю, — в конце концов соглашается она, но я вижу перемену в ее поведении. — Хотела бы я заставить их не так сильно страдать, — ее голос едва громче шепота, руки сжаты в кулаки. В ее глазах появляется новая убежденность, и тот факт, что это ее расстроило, заставляет меня покраснеть.

— О, но я сделаю это, Дьяволица, — я беру ее за руку, разжимая ее кулак и медленно массируя его. — Я позабочусь о том, чтобы они пожалели о том дне, когда родились. И ты, — я подношу ее пальцы к своим губам, — будешь в первом ряду, чтобы стать свидетелем их агонии.

 

Глава 34

Влад

 

— Все уже должны быть на свободе, — упоминаю я, когда открываю дверь, ведущую в подвал.

Когда мы осматривали здание, я также нашел его старый чертеж. Хотя я могу предположить, что подземный уровень был построен намного позже, чем указано в плане здания, я нашел дверь, которая ведет прямо туда.

— Разве мы не должны подождать остальных? — спрашивает она, снимая одежду медсестры и бросая ее на землю. Я делаю то же самое со своим белым халатом врача, дополнительная одежда только мешает нашим движениям. И нам понадобится вся свобода передвижения.

— В конце концов, они придут, — сухо добавляю я.

Внутри меня нарастает тревога, каждый мой шаг заставляет меня представлять момент, когда я, наконец, столкнусь с Майлзом за все, что он с нами сделал.

Ваня.

Не в первый раз я хотел бы, чтобы она все еще была здесь.