Я думал о ее словах. Все уже изучено, за тысячи лет. Нет смысла копаться в этом. Пустая трата времени.

Да, все так считают. Окружающие не воспринимают его идеи всерьез.

Старшие офицеры Корпуса Кидо. Сослуживцы Айзена. Даже его учитель не то, чтобы верит в него.

Но не я.

Прорывов в исследовании душ не было так давно, что все просто приняли, что все изучено. Некая дамочка с именем Хикифуне еще не изобрела или не представила миру концепцию искусственных Душ+.

Урахара Киске не создал Научное Подразделение на основе 12 Отряда.

В аниме сам Айзен не показывал научный талант широкому обществу, до момента, когда его рука не вырвала Хоугиоку из груди Кучики Рукии. Он весьма скрыт в этом плане, насколько его знания велики.

Но, будущая история покажет кое-что интересное.

Его ближайшие подчиненные, Ичимару и Тоусен, очень быстро набрали силу. Они не только стали Капитанами, их реальная сила стоит выше среднего уровня. Слишком быстро по любым меркам.

Сила самого Айзена тоже не могла объясняться одним только талантом. За века рождалось множество шинигами, гениев столько, что считать устанешь. Но только Айзен Соскэ в моменты бытия еще чистым шинигами, уже мог равняться с Ямамото.

Почему? Как он смог догнать такого древнего шинигами?

Ответом будет наука. Он достигнет такого мастерства и уровня познаний, что создаст свою расу на основе Пустых. Искусственных Арранкар.

И в такого ученого таланта, такой потенциал и колодец возможностей, из которого можно черпать бесконечно, никто не верил в моменты становления?

Смешно, что я стал тем, кто первым кивнул Айзену Соскэ со словами – да, это возможно, я верю в твои идеи. И финансирую проекты будущего Зла мира Блич.

Я, черт возьми, сам до сих пор в это поверить не могу.

Но тогда отказаться не было возможности. Это было бы плевком в лицо учителю Тоске и всем усилиям и времени, что он вложил в меня.

Я мог вытерпеть последствия этого. Что меня убедило и перевесило чаши весов – так это Возможность, с большой буквы.

Как инвестор, я имею полное право на результаты исследований Айзена. В чем он пылко меня заверял.

Не сомневаюсь, что самое вкусное он спрячет в свой карман. Но и того, что достанется мне, хватит на увеличение моего собственного могущества, как Шинигами.

К тому же, я уверен в его будущем. Айзен бы нашел пути и деньги, просто позже. А так, я не буду оставаться без информации, чем, черт возьми, занят будущий Владыка Мира Пустых. Это тоже дорогого стоило.

Куда больше, чем золото и связи Трилистника, помогающие покупать все необходимое для проектов Айзена.

Смешно, но я даже не выхожу за бюджеты личных «карманных» денег. За несколько лет, с тех выделенных с барского плеча отца процентов прибыли Трилистника накапало столько, что я могу потянуть еще три таких Айзена.

Даже если аппетиты Соскэ и размах исследований возрастут, я не выпущу его из своей финансовой хватки… Никогда.

Почему я вдруг почувствовал себя тем самым злым парнем?

Это просто наука и симбиоз целей двух молодых, полных надежд шинигами…

Кроме шуток, если я замечу, как он экспериментирует на шинигами, нормальных, честных шинигами… Я убью его. Любыми путями. В этом я поклялся себе с самого начала.

Это непростительно.

В истории Блича, какими бы медовыми словами и высокими целями Айзен Соскэ не прикрывался, это были поступки, которым нет прощения.

Урахара Киске, такой же ученый, если не больший гений, не понял и не простил его за это. Я тем более не прощу.

Злодеями легко восхищаться на экране, потому что сила и высокий интеллект притягательны для масс.

В реальности – это бешеные собаки, которых надо пристреливать сразу же, как они осмеливаются показать клыки.

Не знаю, что должно произойти, чтобы я уверился в обратном.

Дверь в кабинет плавно открылась, мягко ступая, зашел Капитан Сугимото. Одним взглядом с намеком он заставил Юмико перестать качать ногами и встать со стола.

- Я закончила, Капитан, - отчитывается Восьмой Офицер. – Все Патрули на сегодня отосланы, снабжение доставлено, связь проверена.

Ух ты, она такая кроткая при Капитане, удивлялся я серьезности и осанке навытяжку Юмико.

- Отличная работа, как всегда, - прошелестел в комнате тихий, но властный голос старика Сугимото. – Это все? Ты свободна.

Юмико как метлой сдуло.

Кажется, при всей веселости и позитиве, Капитан ее пугал. За этим должна стоять какая-то история… Но мне плевать.

- Я тоже закончил работу, - спокойно ставлю на стол Капитана готовые бумаги. – Прикажете что-то еще?

- Хм, - протянул задумчиво он, перелистнул безукоризненно заполненные бумаги. – Знаешь, пожалуй, держать тебя здесь дальше – пустая трата времени. Хочешь в Патруль?

- Прямо сейчас? – приподнятая бровь.

- Да.

- Согласен, - не раздумывая, даю ответ.

Капитан немного раздвинул сухие губы в улыбке.

- Есть у меня для тебя одно дело… Как ты относишься к убийству Квинси, Окикиба Судзин?

Глава шестьдесят восьмая. Все гладко только в сказке.

Дангай.

Мои одинокие, тихие шаги звучат в мире пропасти прелюдией к прологу ужастика.

Атмосфера из удушливого воздуха, текущих грязью стен, черной земли под ногами и костей не опознаваемых животных, торчащих тут и там… И темнота над головой, как в самую черную ночь. Промежуток между мирами ужасен.

Только мягкий, фиолетовый свет Адской Бабочки, парящей за плечом, развеивает тьму вокруг.

Я шел и смотрел на окружение спокойным взглядом. К этому трудно, но возможно привыкнуть.

На ум пришла старая история Общества Душ.

Когда-то, еще во времена молодости Ямамото, Изгнанием в Дангай казнили аристократов за самые худшие поступки. Разумеется «худшие поступки» это ничто иное, как обычный проигрыш на политической арене.

Интересно, какое глубокое отчаяние испытывали жертвы этой казни? Здесь, в темноте и затхлости междумирья, ощущать, как приближаются, смыкаются стены грязи, что на самом деле – потеки времени, одно касание – смерть. И отступать в ужасе, ломая под стопами чьи-то забытые кости…

Как не беги, не кричи, не умоляй - конец неминуем.

Я поежился. Богатое воображение слишком ярко рисовало картину древней казни. Совет вообще горазд на выдумки. Яма Пустых, Изгнание в Дангай, Соукиоку.

В Сейретей не любили своих врагов и не знали слова «гуманность», стараясь уничтожать их как