Шрифт:
Закладка:
Кухарка толкла в ступке миндаль на молоко, — (только его еще мог принимать тяжело больной отец), — а братишка ел жмыхи, так… ручонкой прямо… Все помню… Вот сестра вошла еще раз и что-то пытается кивком головы объяснить кухарке… Я не понимаю, но вся в нее впиваюсь, стараюсь разгадать и замираю от какого-то предчувствия страха… А она… берет меня за плечи и, отводя в сторону, к печке, дует, шипит серым теплом в ухо: „Твой папа умер“. Эти три слова. Я их и сегодня слышу».
[На полях: ] Ванёк, если празднуешь Новый год, — то шлю от всей души тебе добрые пожелания. Будь здоров.
Целую, Ванёк, тебя и еще, и еще благодарю за роскошные дары! Заголовок «Чаши» я бы дала иначе: «Onuiputtelijke Kelk»726. Спроси M-lle de Haas.
Целую и жду писем. Оля
Пришли обратно — у меня нет копии.
[Приписка на конверте: ] Очень волнуюсь отчего нет писем. И делаю вывод, что мой рассказ негоден.
164
И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной
5.1.47–6.I
23 дек. — 24 дек. 47
Дорогая моя Олюша, голубка, да пребудет Господь с тобой!.. С праздником Рождества Христова поздравляю тебя всем сердцем. Милая гуля, будь здоровенькая и бодрая, не томи себя сомнениями, волю собери и не отступай, работай с верой, не падай духом! Всего добьешься. Говорю твердо, верю в тебя. Знаю я хорошо сомнения, до сих лет. Перебори их. Искусство — всегда испытания, всегда сомнения: не сомневаются и не страшатся его (искусства!) лишь бездарные. О твоем «Заветном образе» напишу тебе, когда все узнаю. О частностях не могу в письме, — надо уйму писем, — только в личной беседе можно. _П_и_ш_и! и — не оглядывайся, а — вглядывайся. По 2-м отрывкам ничего нельзя сказать, иначе шарлатан буду. А я к тебе сознательно и уважительно подхожу, — всерьез.
Отрывки пошлю на днях, особо.
Болею, все то же, зуд…
_Z_o_n_a_ ли… — Бог ее знает. Стягивает (как и при тебе) над бровью и боровинку носа, к уголку правого (моего) глаза. И — зудит (терпимо). Ночью не слышу. Как бы омертвение покровов. Целую тебя за желание помочь в болях моих. Пришлешь от гомеопата средство — точно выполню.
Я устал. Не выхожу. Только по необходимо важному. Морозы. У меня сравнительно тепло. Работаю, снова переписываю «Пути». Из 135 стр. прежнего выжал, со вставками 75 страниц! Ку-да ярче, живей. А совершенное лишь у Господа. Ты ничего не пишешь, как провела западные праздники. Что с тобой? Почему плакала 1-го?727 Больна мне. Скажи, приникни… — хочу радостной тебя.
И. А. не кори, все с недостатками728. Да ты и ни при чем, виноват я. Я послал тебе весь труд его, дня 3 тому729.
Навещал Виген с женкой и ее сестрой730. Хочет угостить оперой. Юля — заботлива. Сегодня была Ксения Львовна, принесла цветы и гостинчика, трогательна. Получил приветы из Мюнхена: да, все новые читатели… слава Богу. Значит, мое что-то _д_е_л_а_е_т_ в сердцах. _В_и_ж_у_ все больше. И это дает упор, хотя в работе я всегда был упорен. Теперь — еще строже к себе. Художница из Холливуда731 — писал тебе — удивительно умно и сердечно высказалась732, и я вспоминаю твое первое письмо.
Милая гулечка, возьми себя в крепкие руки. Почему не пишешь о сердце, о здоровье? Прошу, скажи.
Писал: венгерка и фуфаечка чудесны, как раз! Нарядный я. Обо мне голландском — только когда будет повод. За-чем посылаешь деньги издательству? Не посылай, я сочтусь, мне зачтут в авторские экземпляры. И не утомляй себя хлопотами обо мне, — все придет в свой срок.
Почему плакала? У тебя нет оснований говорить, что твое начало мне не по душе. Могу судить лишь о целом. И говорю: п_и-ш-и!
Я переписываю «Пути» с охотой. В Мюнхене предлагают издать 2 ч. «Лета» по-русски, но я отклоняю: м. б. здесь на днях вырешится.
Ольгуночка, помолись за меня и за себя!.. Я хочу _т_в_о_е_й_ молитвы. О, как хочу, чтобы ты была радостная, девонька милая! Не спрашивай издателя о «Путях». Не надо, я _н_е_ хочу навязывать… — пусть — _с_а_м_о, как всегда было.
И — будет. Рано ли, поздно ли, если стоит того. Никогда себя не обольщаю. Нет. Две книги послал — м. б. эти переводы тебя удовлетворят.
Ну, дай д-ру Klinkenbergh’y: _д_л_я_ постижения нашего русского _г_о_р_я. Если дойдет до его сердца (и ума, а он, конечно, и умен) хорошо: он влиятелен, и поделится воспринятым со многими. Это не для меня, повторяю, а для — постижения русской казни, мученичества. На «Козлиху» плюнь. Я узнал, что — д-мо, не перевод. Предоставь полную свободу выбора и суждения о моем — А. Схот. _Д_о_й_д_е_т_ до нутра — будет переводить. Но знай: я очень ценю твою заботу, и счастлив, что ты — _т_а_к_а_я_ как я тебя узнал, — любишь _м_о_е, и _п_о_н_и_м_а_е_ш_ь_ предельно-чутко. Исследование И. А. — редкостное. Ум, точность, _ч_у-т_ь_е. Он понимает Искусство. Да. Бунина очень верно дал. Бунинская «Лика» — (II ч. «Жизни Арсеньева»733) — _п_р_о_в_а_л. Только что [прочел] — и поразился, как же его _н_а_д_о_ судить!
А на И. А. не серчай. Слабости человеческие… Да-а… что поделаешь.
Гулечка, прости, я устал… о-чень устал твой Ваня. Вот и в церковь не иду, не могу… полулежу… Но вечером (сейчас 6 ч.) — попишу…
Целую тебя и благословляю. Не унывай: стыдись глупая… все имеешь, все умеешь… — делай!
Я тебе послал цветочек.
Приняли заказ (2 или 3-го). Сам съездил.
Вспоминай обо мне. Я — всегда. Только эти дни сетовал: совсем о себе не пишешь… _г_д_е-то — вне. Помни: не унывай. Передай маме: целую ей руки и — с Рождеством Христовым! И Сережу.
Да будет новое Новолетие — благостным, благотворным для тебя. Только бы ты была здорова! Напиши — и не забывай. Я очень тоскую. И — покоряюсь горестной судьбе. Да, вот и склон. Но творческая сила, слава Богу, не иссякла. А это уже — много.
Целую.
Твой Ванёк — верный. А маленькие по 1 кг посылки потому, что можно почтой лишь до 2 кг. Но в 2 кг почему-то 500 фр., а по 1 кг 70–80–90. Черт знает! Как появятся финики и апельсины [1 сл. нрзб.] — пошлю! Ты финикоешка. Ты — апельсинная. И конфеты пришлю.
165
О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву
12.1.47
