– Как ты сейчас без брата? – спрашивает Лале – скучаешь по нему?

Она-то уж точно скучает.

– Нет.

Мальчик произносит это как-то слишком резко и сухо. И тут же в его глазах мелькает неловкость:

– В смысле, все в порядке. Я взрослый мужчина и справляюсь.

Лале едва сдерживает улыбку:

– Взрослые мужчины тоже иногда скучают, Раду. В этом нет ничего постыдного.

Он как-то недоверчиво смотрит на нее, после чего жмет плечами и продолжает раскладывать рисунки.

– К тому же, Влад скоро закончит свое обучение у Азиз-паши и вернется и вернется к нам – решив переформулировать свой вопрос, дабы мальчик так не супился, Лале спрашивает теперь иначе – ждешь его возвращения?

Раду не догадывается, что по факту это один и тот же вопрос, и тут же активно кивает:

– Да. Очень – после чего, чуть помедлив, неуверенно поднимает глаза на нее – а вы, Лале-хатун?

– Еще больше – с легкой улыбкой отвечает она.

Наконец, они заканчивают с рисунками и Раду возвращается к ребятам, а Лале наблюдает за ними, ожидая прихода учителя. Вскоре ходжам Мустафа появляется в классе и, увидев Лале с рисунками, расплывается в широкой улыбке:

– Лале-хатун, опять вы нас выручаете, чтобы мы без вас делали! – подходит ближе, рассматривая картинки – может, все-таки подумаете об учительской должности? Я был бы рад.

– Нет, ходжам Мустафа, но спасибо. Я с удовольствием рисую для школы учебные материалы, но учительство – это не мое. Я бы хотела посвятить себя живописи.

Он внимательнее смотрит на рисунки и кивает:

– Понимаю.. Грешно такой талант зарывать, его надо освещать, Лале-хатун..

– Но у вас же есть Зара – напоминает Лале, увидев вошедшую следом девушку – вместе вы отлично справляетесь.

Зара подходит к ним и, глянув на рисунки, восторженно улыбается:

– Какие чудесные рисунки, Лале-хатун! Они нам здорово помогут!

– Зара, приглядите за этими сорванцами? – просит учитель -я кое-что забыл..

И поспешно ретируется из кабинета, в который только что зашел. В ожидании его возвращения, Лале начинает расспрашивать Зару о ее новых успехах.. когда вдруг дверь открывается шумным толчком. Будто бы кто-то, не иначе, стукнул в нее ногой.

Девушки подпрыгивают и оборачиваются.

В зал гордым шагом входит мужчина. Одежда его говорит о высоком звании, но Лале почему-то видит его впервые – хотя обычно знает и внешне и поименно всех высших чинов при дворце.

Он окидывает их с Заре придирчивым взглядом:

– Одна из вас – Зара-хатун, я полагаю.. – еще раз приценивается и кривится, остановившись взглядом на Заре – видимо, вы.

– Да, господин. А как ваше имя?

– Явуз-паша.

Явуз.. Явуз..

(..да, явуза назначили.. и мы переехали в столицу..)

Муж Нурай-хатун! От этой догадки Лале едва ли не подпрыгивает повторно, после чего уже с вещим любопытством оглядывает мужчину. Высокий, широкоплечий. Черная щетина, густые, близкопосаженные брови. Узкие губы, надменный взгляд..

Он сказал не так много – но уже вызывает у Лале отвращение.

Впрочем, ее чутье еще ни разу ее не обманывало. При первой встрече с Мехмедом в покоях султана, толком не узнав его, она так же испытала к кузину необъяснимое отвращение. И позже, раз за разом, Мехмед лишь доказывал ей и всем остальным, насколько ее первичное впечатление о нем оказалось верным.

Да впрочем, доблестный мужчина и не поднял бы, по разумениям Лале, на свою супругу руку –а синяк на виске Нурай говорил совсем об обратном.

– Султан Мурад поручил мне навести порядок в культуре и образовании – между тем продолжает Явуз-паша – что ж, предстоит многое сделать.

Он одаривает Зару новым, с плохо скрываемым презрением, взглядом:

–Что может заставить женщину увлечься наукой? – гнусная ухмылка – разве что неуспех в женских делах.. В гареме на вас, кажется, не особо обращали внимание? Так вы от безысходности в учителя подались?

Зара заливается краской, опускает голова и молча бросается к двери:

– Простите, у меня урок в другом кабинете, я спешу. Лале-хатун, присмотрите, пожалуйста, за ребятишками до прихода ходжама Мустафы..

И раньше, чем кто-либо из них что-либо ответить – девушка тот час убегает из класса.

Лале охватывает настоящий приступ гнева. Сжав кулачки, она делает шаг к Явуз-паше, сверкая глазами:

– То, что вы сейчас сказали – очень грубо и несправедливо. Зара с детства увлечена наукой и..

Но он ее даже не слушает. Взгляд визиря скользит по лицу девушки, явно чем-то удивленный.. и отчасти напряженный. После чего совершенно бестактно перебивает ее на полуслове:

–Дочка Айше? Лале?

– Да – сквозь зубы отвечает она.

– Это многое объясняет. Твоя мать такая же была. Дерзкая, упрямая.. Делала то, что хотела она. Ты похожа на нее взглядом.. – мерзкая улыбка – и даже еще красивее.

Однако, тут же улыбка сменяется жестким, угрожающим оскалом:

– Но женская строптивость способна испортить любую красоту. Запомни это, девочка. И не повторяй ошибок своей матери.

На лице визиря вновь появляется снисходительная, слегка натянутая, улыбка. Он кладет свою ладонь на плечо Лале..

ВСПЫШКА!

Как два года назад, с телом покойника и с Владом, она вновь видит воспоминание человека, коснувшегося ее…

«…Молодая женщина. Бледная, испуганная, в слезах.. но очень красивая. Ее густые рыжие волнистые волосы струятся по плечам. Яркие зеленые глаза кажутся от заполняющей их влаги двумя огромными изумрудами. И будто бы оттеняют то зеленое платье, в которое она облачена,

(..зеленого платья, и судя по всему, очень красивого. видимо, на картине изображена какая-та дама из верхов, наподобие сафие-хатун.

хотя, судя по перстням на очищенных пальцах… кто-то посерьезнее сафие-хатун…)

подобно множеству драгоценных перстней у нее на пальцах..

Лале сразу узнает в ней свою мать, хоть и помнит ее весьма туманно, поскольку та умерла, когда ей было всего пять лет..

– Нет.. нет..

Женщина плачет и пятится. Поначалу она говорит шепотом, но к концу уже почти переходит на крик:

– Почему вы это делаете? Это несправедливо.. Несправедливо! ..»

ВСПЫШКА!

Видение ускользает так же быстро, как и открылось для нее. Лале, будто ошпаренная, тут же рывком скидывает со своего плеча ладонь Явуз-паши и отскакивает на несколько шагов назад: