Князь, видимо, настолько прикипел к стране, что решил в ней задержаться, но основной массе людей до поры до времени старался лишний раз не попадаться на глаза.

– Неожиданно.

– Но всё-таки немножко приятно?– с мягкой улыбкой поинтересовался Иблис, остановившись рядом.

Самаэль промолчал, опуская взгляд на Венец. Ифрит тоже посмотрел на него немного, а потом вдруг протянул, слегка поворачиваясь, когтистую ладонь, и прикоснулся к воронёному металлу самым кончиком когтя. Маленькая искра, вспыхнувшая на регалии, тут же впиталась в его руку.

– Занятно. Вроде не Гесселинг, но не сгорю,– Иблис коротко хмыкнул.– Наверное, это один из немногих плюсов бытия ифритом.

С картинным вздохом он убрал руки за спину и посмотрел на видную с террасы окраину города. Хотелось спросить, в чем была причина его столь спокойного настроения, но в ответ очевидно услышал бы что-то туманное, с чем потом ещё пришлось бы разбираться. Этого не хотелось.

– Я ненадолго. Только поздравить.

– Было бы с чем. Кажется, я буду первым Владыкой, который никогда не хотел титула.

– Знаешь, Самаэль,– Иблис слегка прищурился на солнце.– Когда-то я в твоих сапогах был. Смотрел на людей, в один голос славивших моё имя и вверивших мне свои жизни, и понимал, что не хочу. Более того, боюсь. Как их вести, куда вести.. что делать, если ты сам не знаешь, куда смотрят твои глаза. Оно приходит с опытом.

Ещё немного посмотрев на закат, будто в его отблесках видел отголоски своего прошлого, ифрит повернулся к Владыке и снова улыбнулся.

– Сделай так, чтобы твои деяния затмили того, кто был до тебя.– Мельком глянув в сторону зала, где Айорг как раз о чём-то говорил с новым главой дипломатического ведомства, Иблис насмешливо хмыкнул.– Если он был плох – а он последний год не блистал – дай всем взглянуть через замочную скважину на землю обетованную. И ты станешь для них богом.

Невольно нахмурившись, Самаэль опустил руку с зажатым в ней Венцом и внимательно посмотрел на ифрита. Невозможно было его прочитать, как ни старайся.

– Мне кажется, или-…

Подумалось, в этом мире были лишь две проблемы: Иблис и тот факт, что никто не мог его перехитрить.

– Насколько всё это было просчитано?

– Разве это сейчас важно?– опустив взгляд, Князь игриво улыбнулся.– Все случилось так, как случилось. И плевать, было ли это чьим-то планом.

Посмотрев на Самаэля, мужчина с улыбкой похлопал его по груди.

– Покажи им обетованные земли сквозь замочную скважину. Я создал для тебя неплохие условия.

– То есть, с самого начала.– Самаэль приподнял руку с Венцом.– С того самого обеда?

– Нет, я хотел завоевать Эрейю!– рассмеялся Иблис, вскидывая руки.– В первые пять месяцев. Но империя занятнее, когда уверена в своей независимости.

Едва слышно чертыхнувшись, Самаэль нашёл в себе силы только на то, чтобы проводить направившегося обратно ифрита взглядом. И то, не до конца, отвернувшийся в какой-то момент, чтобы вновь наткнуться взглядом на Венец в своих руках.

– О, и, Ваше Высокопревосходительство.

– Да?– мужчина заставил себя отвлечься от собственных мыслей, поворачиваясь на замершего на середине шага Иблиса.

– Если захочешь, я припас тебе немного малеба. Он сегодня просто отличный.

2.

Скучливо потягивая вино, Айорг мельком осмотрелся. Внимания к нему было гораздо меньше, чем к правителю, но тот оперативно сбежал на террасу в компанию Иблиса. Увидев их там вместе, валакх едва не поперхнулся – после всего произошедшего лично он бы ифрита к себе и на пушечный выстрел не подпустил, но Самаэль держался с ним точно так же, как и в первую встречу.

Хотелось бы знать, о чём именно они разговаривали, но что-то внутри подсказывало, что при попытке приблизиться он услышит только тишину. Самаэль не говорил с ним ни по каким вопросам, кроме тех, которые касались непосредственно государственных дел.

За прошедшие с битвы дни он приходил лишь пару раз, каждый – с подготовленным списком вопросов, чтобы не было необходимости прибегать и спрашивать через каждые пару минут. Нужно ли будет Алане жить во дворце; нужно ли ей будет бросить дело; кого из предполагаемых кандидатов на новых двух тави лучше выбрать; есть ли у казначейского ведомства денег достаточно, чтобы выплатить на интронации двойной итраф не только, как подарок от нового правителя, но и поощрение за выигранную войну; если нет – как ты смотришь на то, чтобы повысить временно налоги в наименее пострадавших областях. Эти вопросы были достаточно простыми, и в какой-то момент валакх стал замечать, что Самаэль разбирается в них – сам спрашивал и сам же отвечал, оставляя своему первому советнику возможность лишь кивнуть.

После этого, разок осмотревшись, Айорг с удивлением понял, что таким образом двору дали понять значимость первого советника, которого мало кто был рад видеть на должности. Глядите, мол, он помогает мне решать государственные вопросы, как и должен.

Было бы смешно, не будь так грустно.

Прежде он был уверен, что обида за произошедшее с родителями будет самым тяжёлым препятствием на пути их взаимоотношений, но и валакху было свойственно ошибаться.

То было лишь началом, дополнившим ту ненависть, что развернулась в груди нового Владыки в момент осознания неизбежности своего назначения. Всегда предпочитавший держаться в стороне от большой политики, если её события не влияли на него напрямую, Самаэль привык быть в отдалении от двора – на поле боя, просто выполняя приказы сверху. Его устраивала та жизнь, та удобная ниша, которую он за многие годы для себя создал, но тут один не сумевший удержать власть в руках валакх схватил его за шкирку, как котёнка, и вышвырнул на новую, опасную и совершенно неизведанную территорию.

– Как оно – чувствовать себя вторым человеком в стране?

Отвлёкшись от мыслей, валакх посмотрел на подошедшую Алану, подле которой держались Оливия с Мадленой, и добродушно улыбнулся всем троим.

– Ничего нового. Разве что теперь мне не нужно подтирать солнцу и луне нашей империи слюни, да отбирать у него деревянных солдатиков.

Оливия, тихонько прыснув в кулак, поспешно приняла самый благостный вид из возможных. Странно было видеть её не с Эммерихом, но в памяти вдруг всплыл разговор о том, что тави год назад поспорил с молодой супругой – если сумеют к друг другу притереться, останутся вместе. Учитывая время, которое генерал провёл с головой в военных действиях, пари он наверняка проиграл. Вдове Владыки Фикяра это было только на руку: про неё все успели забыть, и уже никто бы не осудил за бытие не только вдовой, но и разведённой. Может быть, это был их с Эммерихом план с самого начала.

Мельком осмотревшись в зале, Айорг заметил нужного тави, как раз общавшегося с хихикавшей и умильно красневшей дочкой одного из представителей Совета вампиров. Значит, предположения были точны.