46. Жизнь, переписка и речи Генри Клея, изд. Calvin Colton (New York, 1857), I, 189, 191. См. также Harold Tallant, Evil Necessity: Slavery and Political Culture in Antebellum Kentucky (Lexington, Ky., 2003), 49-52.

экономические последствия внезапной эмансипации. В конечном итоге Клей, как и Джефферсон, сформулировал вопрос с точки зрения опасности эмансипации для белой расы. Во многих местах на Юге негры были настолько многочисленны, что эмансипация грозила либо господством негров, либо расовой войной. Большинство белых на Юге будут цепляться за рабство, несмотря на его пороки, как за гарантию господства белой расы, заявил он. Если южанам придется выбирать, предсказывал Клей, они предпочтут рабство Союзу.47

Отвергая постепенность, компенсацию и колонизацию, те, кого Клей называл "ультра-аболиционистами", усложняли решение вопроса о рабстве. Одобряя равные права для всех, они делали неизбежными межнациональные браки ("амальгамацию"). Выступая против порочности рабства, они объединяли секции против секций и угрожали Союзу. Клей полагал, что без их беспечной агитации причины постепенной эмансипации и колонизации все еще были бы живы и процветают в Кентукки. В политическом климате, благоприятствующем партийному экстремизму, в обществе, питающем тысячелетние надежды, Клей предлагал трезвую умеренность, чувство ограничений и бдительное ожидание.

Я, господин президент, не являюсь другом рабства. Искатель всех сердец знает, что каждая моя пульсация бьется высоко и сильно в деле гражданской свободы. Везде, где она безопасна и практически осуществима, я желаю, чтобы ею пользовалась каждая часть человеческой семьи. Но я предпочитаю свободу моей собственной страны свободе любого другого народа, а свободу моей расы - свободе любой другой расы. Свобода выходцев из Африки в Соединенных Штатах несовместима с безопасностью и свободой выходцев из Европы.48

Речь показывает, что Клей верен моральной позиции Джефферсона в отношении рабства - возможно, даже более верен, чем сам Джефферсон в преклонном возрасте. Как и мудрец из Монтичелло, Клей надеялся на провидение и потомков, чтобы найти решение. Выраженное им мировоззрение, при всей его трагической ограниченности, станет отправной точкой для эволюции взглядов Авраама Линкольна на рабство49.

Самое примечательное в речи Клея то, что она послужила политической цели на Юге. Южные виги приняли ее логику. Они не настаивали, как это уже делали Кэлхун и другие южные демократы, на том, что

47. "Об аболиции" (7 февраля 1839 г.) в The Works of Henry Clay, ed. Calvin Colton (New York, 1857), VIII, 139-59.

48. Там же, 158.

49. Линкольн много цитировал взгляды Клея на рабство в своей речи в Эдвардсвилле, штат Иллинойс, 11 сентября 1858 года. Собрание сочинений А.Л., III, 93-94.

рабство должно представлять собой "положительное благо", выгоду для обеих рас. Они выразили удовлетворение позицией Клея, и Гарри с Запада отправился на съезд вигов при твердой поддержке южных делегатов.50 На Юге разница между партиями по вопросу о рабстве оставалась разницей между одобрением "особого института" как правильного и выгодного и принятием его как неудачной социальной системы, которой, казалось, нет реальной альтернативы.

Однако на Севере речь Клея не принесла ему пользы. Там некоторые политики-виги сокращали дистанцию между собой и аболиционистами - например, поддерживая их право подавать петиции в Конгресс. Пропагандист северных вигов Келвин Колтон, писавший в 1844 году под именем "Джуниус", заявил: "Мы ни на йоту не уступаем аболиционистам в нашей оппозиции рабству; мы расходимся с ними только в том, как избавиться от этого зла".51 Тем временем антиаболиционистская речь Клея заставила северных вигов рассматривать Харрисона и Скотта в качестве альтернативных кандидатов на выдвижение. Когда собрался съезд, Клей не получил голосов ни в одном северном штате, кроме маленького Род-Айленда. Последствия антиаболиционистской речи Клея иллюстрируют чрезвычайную трудность преодоления межрелигиозного разрыва по вопросу о рабстве в партии вигов - даже для такого искусного и принципиального умеренного человека, как Генри Клей.

В этой речи Клэя есть ироничная сноска. Когда один из сочувствующих коллег-сенаторов предупредил, что такое удивительно полное изложение его позиции станет привлекательной мишенью для экстремистов по обе стороны вопроса о рабстве и, возможно, поставит под угрозу его президентскую кампанию, Клей ответил: "Я скорее буду прав, чем стану президентом".52 Эта цитата стала, вероятно, самой известной. Остается только пожелать, чтобы это исповедание добродетели прозвучало от имени более мужественного с моральной точки зрения человека. И все же, хотя Клей никогда не был президентом, он часто оказывался прав.

II

"Никогда не избирался президент, перед которым стояла бы более сложная задача, чем перед генералом Гаррисоном", - заметил один осторожный виг. "От него ожидают слишком многого".53 Общественность действительно возлагала большие надежды, и новый президент Гаррисон с головой окунулся в решение этой задачи. Он назначил способный кабинет министров, возглавляемый Дэниелом Уэбстером в качестве секретаря.

50. Уильям Дж. Купер, Юг и политика рабства (Батон-Руж, 1978), 123-24.

51. [Calvin Colton], Political Abolition, by Junius (New York, 1844), 2.

52. Papers of Henry Clay, ed. Robert Seager (Lexington, Ky., 1988), IX, 283.

53. Дж. Митчелл - Джону Маклину, 28 ноября 1840 г., цитируется в William Brock, Parties and Political Conscience (Millwood, N.Y., 1979), 72.

государства. Он созвал специальную сессию Конгресса, чтобы справиться с депрессией и принять экономическую программу вигов. Его встречи с Генри Клеем, которому предстояло стать доминирующей силой в законодательной ветви власти, показали, что эти два человека еще не преодолели соперничество за выдвижение от вигов. В какой-то момент, когда сенатор слишком самонадеянно навязывал ему свои советы, Гаррисон огрызнулся: "Вы забываете, мистер Клей, что я - президент".54 Но их личные чувства, вероятно, могли быть подчинены их общим целям. Харрисон был бы президентом от основных вигов, поддерживал теплые отношения со многими лидерами северных партий, если не с Клеем, и в любом случае принципиально соблюдал волю Конгресса. Он проводил заседания своего кабинета в полном составе и был уверен в его коллективном мнении.

Но через несколько дней Гаррисон заболел. Сначала казалось, что это сильная простуда, предположительно подхваченная во время охлаждения на инаугурации. Затем болезнь перешла в пневмонию. Будучи президентом, он, конечно же, получил самую лучшую медицинскую помощь - возможно, это было худшее, что могло с ним случиться. Его врачи применяли "героические" методы лечения того времени: "местное истощение", жесткие слабительные и нарывы. Их любимое средство, кровопускание, они отложили.55 Все это было слишком тяжело для ветерана многих сражений. Ровно через месяц после инаугурации президент Харрисон умер. Триумф вигов на выборах превратился в пепел.

Это был первый случай смерти президента на посту. "Когда христианский народ чувствует, что его постигло великое общественное бедствие, он должен смириться перед Божественным провидением", - заявил его преемник, провозгласив 14 мая 1841 года