Шрифт:
Закладка:
12 февраля Хобхауз отправился на встречу с Байроном. По дороге он услышал некоторые сплетни, циркулировавшие в лондонских светских и литературных кругах и намекавшие на то, что Байрон был жесток и неверен своей жене. Некоторые записи из дневника Хобхауса за этот день:
Видел миссис Л[иг] и Джорджа Б[ирона], кузена поэта, и узнал от них то, что, боюсь, является истинной правдой, что Б. был виновен в очень большой тирании, жестокости, обидах, пренебрежении и даже в настоящих преступлениях, например, сказал жене, что живет с другой женщиной… запирал двери, показывал пистолеты… во всем, в чем она [леди Байрон], кажется, считает его виновным, но они оправдывают его — как? говоря, что он безумен….. В то время как я слушал эти вещи, миссис Л. вышла и принесла весть о том, что ее брат горько плачет в своей спальне — бедный, бедный парень…..
Теперь я счел своим долгом сказать Байрону, что изменил свое мнение….. Когда я рассказал ему, что слышал на улицах в тот день, он был поражен — он слышал, что его обвиняют в жестокости, пьянстве и неверности. Я заставил его признать многое из того, что мне сказали утром, он был страшно взволнован — сказал, что разорен и вышибет себе мозги….. Иногда говорит: «И все же она любила меня когда-то», а в другое время — что рад избавиться от такой женщины — сказал, что если я уеду за границу, то он сразу же расстанется.42
Примерно в это время Байрон получил счет на две тысячи фунтов за карету, которую он купил для себя и своей жены. Он не мог погасить долг, и у него оставалось всего сто пятьдесят; тем не менее, со свойственной ему безрассудной щедростью, около 16 февраля 1816 года он послал Кольриджу сто фунтов.
22 февраля Аннабелла приехала в Лондон и рассказала доктору Стивену Лашингтону о том, что, по его мнению, разрыв отношений необходим. На той же неделе общественные сплетни упомянули миссис Ли и обвинили Байрона в содомии. Он понимал, что любой дальнейший отказ от спокойного расставания повлечет за собой судебный процесс, в результате которого Августа будет безвозвратно погублена. 9 марта он дал свое согласие и предложил отказаться от всех прав на состояние жены, которое приносило супругам тысячу фунтов в год; она согласилась, чтобы половина этой суммы выплачивалась ему ежегодно. Она пообещала публично возобновить дружбу с Августой и сдержала это обещание. Она не стала добиваться развода.
Вскоре после разлуки он сочинил стихотворение — «Прощай, и если навсегда, / Все равно прощай» — и послал его ей. Группа его друзей — Хобхауз, Скроп Дэвис, Ли Хант, Сэмюэл Роджерс, лорд Холланд, Бенджамин Констант — пришли к нему в комнату, чтобы заставить его забыть о крахе брака. В одиночестве и без приглашения падчерица Годвина Клэр Клэрмонт принесла ему весть о восхищении от поэта-соперника Перси Шелли и предложила свою персону в качестве бальзама на его раны. Он принял ее предложение, открыв долгую череду новых огорчений. 25 апреля 1816 года с тремя слугами и личным врачом он отплыл в Остенде, чтобы никогда больше не увидеть Англию.
V. ЮНОСТЬ ШЕЛЛИ: 1792–1811 ГГ
Перси похвалил своего деда, сэра Байше Шелли, за то, что тот «очень хорошо вел себя с тремя женами»; более того, «он законченный атеист и строит все свои надежды на уничтожении».43 Свое необычное «христианское» имя сэр Бисс взял из девичьей фамилии своей бабушки. У него была длинная родословная, которую он (как и Байрон) прослеживал до Нормандского завоевания; в этой выдающейся линии один Шелли был повешен за поддержку Ричарда II, другой — за заговор с целью убийства Елизаветы I. Сэр Байше сбежал со своей второй женой, похоронил ее и сбежал с третьей, которая происходила от сэра Филипа Сидни. Ее состояние приумножило состояние мужа и помогло ему получить баронетство в 1806 году. Он дожил до восьмидесяти трех лет, что очень раздражало его детей. Старшим из них был Тимоти Шелли, который прошел через Оксфорд и попал в парламент, где голосовал за умеренно либеральную линию вигов. В 1791 году он женился на Элизабет Пилфолд, женщине большой красоты, вспыльчивого характера и некоторого агностицизма,44 Все это проявилось в ее старшем сыне.
Перси Биш Шелли родился 4 августа 1792 года в семейном поместье, известном как Филд Плейс, — просторном доме и усадьбе неподалеку от Хоршема в Сассексе. Позже родились четыре сестры, а еще позже — брат. Перси воспитывался в тесном общении со своими сестрами; возможно, он перенял от них некоторые привычки нежности, возбудимости и воображения; к старшей из них он питал сильную привязанность.
В Итоне он испытывал муки оскорбленной гордости из-за пижонства. Он избегал большинства видов спорта, кроме гребли; к несчастью, он так и не научился плавать. Он быстро освоил латынь и превратил хулиганов в друзей, помогая им с уроками. Среди его внеклассного чтения было много таинственных и страшных историй, но также он наслаждался материализмом «De rerum natura» Лукреция, научностью «Естественной истории» Плиния, оптимизмом «Эскиза таблицы прогресса человеческого разума» Кондорсе и философским анархизмом «Исследования о политической справедливости» Годвина. Эта книга, писал он позже, «открыла мой ум для свежих и более широких взглядов; она существенно повлияла на мой характер; я стал после ее прочтения более мудрым и лучшим человеком. Я понял, что у меня есть обязанности, которые я должен выполнять».45
Во время каникул он в шестнадцатилетнем возрасте влюбился в кузину Гарриет Гроув, которая часто посещала Филд-Плейс. Между ними завязалась переписка, пыл
