Менон

Не без некоторой робости завершаем мы главу кратким жизнеописанием таинственного Менона. По словам Галена, если кто-то хочет узнать идеи античных врачей, следует читать исторический очерк, который приписывали Аристотелю. Однако очерк был написан его учеником Меноном и потому носит название «Менонея». Если Менон был учеником Аристотеля, тогда, конечно, его место здесь, но выводы Галена весьма неоднозначны. Менон мог быть не непосредственным учеником.

История жизнеописания Менона любопытна. В 1891 г. Британский музей получил медицинский папирус значительного размера. Вскоре его ценность подтвердил выдающийся английский палеограф и текстолог, знаток древних рукописей Ф. Кеньон. Текст был написан в начале нашей эры, до Галена, возможно, незадолго до него, в первой половине II в. Первая половина текста представляет собой исторический очерк, написанный на основе Менона. Очерк заканчивается второй половиной IV в. до н. э., что подтверждает гипотезу, согласно которой Менон жил в то время или вскоре после того.

То, что ученик Аристотеля счел необходимым написать историю античной медицины, очень важно. Это не удивит читателей, которые благодаря нашей книге проследили за ее кратким развитием. К концу IV в. медицина считалась не только искусством и древней профессией; она была также наукой, вобравшей в себя многовековой опыт. Кроме того, медицина была, или пыталась быть, философией. Образованный врач, живший в Афинах на рубеже веков, был человеком очень утонченным. Если он был мудрым, он сознавал свое невежество во многих вопросах и видел насущную необходимость в более глубоких исследованиях, особенно в основных областях анатомии и физиологии. Эллинская эпоха в медицине завершалась в полной достоинства философской обстановке, и в ее пользу говорят многочисленные великолепные достижения. Ее методика зашла настолько далеко, насколько это было возможно. Для подтверждения новых теорий требовались новые исследования. Последние эллинские врачи прокладывали путь для анатомов эллинистической эпохи.

XXII. АРистотель: гуманитарные науки и историография во второй половине IV в. до н. э

Экология

В первую очередь Аристотель был ученым; он смотрел на все с рациональной точки зрения. Но, кроме того, он был и философом, даже метафизиком, и его глубоко интересовали все гуманитарные науки. Характерно, что мы начинаем описание его политических и социологических исследований с экологии.

Что такое экология? Разумеется, слово по происхождению греческое, однако оно не входит в словарь древнегреческого языка. На английском вначале его (более правильно) писали oecology, и впервые оно появилось в Оксфордском словаре английского языка издания 1873 г.; написание ecology впервые появилось в «Приложении» к словарю от 1896 г. Оксфордский словарь определяет экологию как «науку о системе животных и растений; отрасль биологии, которая занимается отношением живых организмов с их средой обитания, их привычками, образом жизни и т. д.».

Название «экология» появилось сравнительно недавно, хотя сама наука древняя; она ровесница самого Аристотеля. Каждый умный натуралист время от времени сталкивался с экологическими проблемами. Можно не сомневаться, что и до Аристотеля умные земледельцы, охотники и рыболовы имели возможность наблюдать экологические явления. Аристотель же первым написал о них и таким образом ввел понятия экологии в научную литературу.

Позвольте привести два примера. Первый связан с пинной. Пинна – это двустворчатый моллюск, удобство которого обеспечивается благодаря присутствию маленького краба, который живет в его мантийной полости и помогает пинне добывать пищу. Этот маленький краб называется pinoteres или pinophylax, то есть «защитник пинны». Аристотель пишет: «Если лишить пинну ее защитника, она вскоре умирает». Весьма вероятно, что рыбаки наблюдали этот странный случай симбиоза задолго до Аристотеля и что название pinoteres (pinophylax) – скорее народное, чем научный термин. О том, что явление было широкоизвестным, свидетельствует применение слова pinoteres по отношению к людям-паразитам! Можно не сомневаться: тот, кто впервые назвал так льстеца и подхалима, нашел подходящее слово не в трактате «История животных», а в живом языке.

Второй пример еще любопытнее. Я процитирую текст целиком. Хотя его конец не относится к делу, перед нами хороший пример зоологического описания Аристотеля. Дискуссия, которая последует за цитатой, сведена к проблеме популяции, которую Аристотель поднял первым.

«Размножение мышей, по сравнению с прочими животными, самое удивительное и в отношении количества и по быстроте. Однажды беременная самка была помещена в сосуд с пшеном, через короткое время сосуд был открыт, – в нем оказалось сто двадцать мышей. Вызывает недоумение также возникновение и гибель мышей, нашествиям [которых подвергаются] поля: во многих местах внезапно появляется несметное количество полевых мышей, так что от всего хлеба мало что остается. Уничтожение посева совершается так быстро, что некоторые из возделывающих небольшие участки, видя накануне, что пора убирать, утром на следующий день приводят жнецов и убеждаются, что все съедено.

Исчезновение их также происходит загадочно, ибо в несколько дней они совершенно пропадают, хотя перед этим люди не могли справиться с ними, ни окуривая, ни разрывая землю, ни охотясь за ними или пуская [на поле] свиней, [которые] разрывают мышиные норы. Охотятся за ними лисицы, больше всего уничтожают их полевые ласки, но и они не могут преодолеть их плодовитости и быстроты рождения, и ничто другое, кроме дождей [не способно справиться с ними]; когда наступают дожди, мыши быстро исчезают.

В одном из мест Персидского царства [водятся такие] мыши, что если вскрыть мышь-самку, то [имеющиеся в ней] зародыши женского пола сами оказываются беременными. Некоторые говорят и [даже] утверждают, что если [самка] мыши полижет соль, она становится беременной без спаривания.

В Египте мыши имеют твердый волос, как ежи. Есть и другие мыши, которые ходят на двух ногах, так как передние у них малы, а задние большие; их очень много. Существует много и других родов мышей»[161].

Аристотель прекрасно подметил внезапный и быстрый рост популяции того или иного вида, за которым следовало сокращение или полное исчезновение. Один недавний исследователь заметил, что сдержанное и взвешенное описание роста и снижения популяции мышей, данное Аристотелем, вполне можно включать в современные учебники. Оно содержит большинство компонентов проблемы естественных популяционных волн.

Не стоит удивляться тому, что Аристотель не знал причины происходящего. Загадка очень трудна, и ответа на нее не находили почти до наших дней (1925–1935). Вот что пишет Ч. Элтон:

«Общая идея, что сообщества животных, просто по своей структуре и организации, обладают способностью порождать колебания, не обсуждалась подробно вообще никем… примерно до 1925 г. Тогда А. Лотка, американский математик и специалист в области динамики популяций, опубликовал свой примечательный анализ мира как экосистемы; и примерно в то же время Вольтерра, чистый математик, работавший в Италии, пришел примерно к таким же выводам о динамике популяций.

Большая