бичевать себя ими, поскольку они в нас самих, и наши души пребывают в горестном плену, коль скоро не проливается на нас непрерывно свет благодати и небесной истины, а надобно умерять себя своим благоразумием, быть более осмотрительными и скромными посреди этих опасностей.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПОДРАЗДЕЛ I

Симптомы головной Меланхолии

«Если не проявляются какие-нибудь симптомы, связанные с желудком, и не повреждена кровь, а состояние страха и печали продолжаются, тогда следует считать, что болен сам мозг по той причине, что в нем производится меланхолическая жидкость или же что она каким-то иным образом поступает туда, и этот вредный сок либо возник от заболевания какого-либо органа, либо же остался после какого-либо воспалительного процесса»[2591]. Так по крайней мере считает Пизон. Но это не всегда справедливо, ибо кровь и гипохондрии{1913} обе часто испытывают вредное воздействие даже при головной меланхолии. Геркулес Саксонский придерживается на сей счет мнения, отличного от мнения большинства пишущих, объясняя особые признаки головной меланхолии всецело болезненным состоянием жизненных сил в мозгу, поскольку они бывают горячие и холодные, сухие и влажные; «причем все эти признаки нематериальные, они обусловлены одним только воздействием и мрачной настроенностью жизненных сил[2592]; что же до меланхолии, проистекающей от горячих желчных жидкостей, то ее симптомы и лечение он рассматривает отдельно. Обычные ее признаки, если по сущности своей она располагается в голове, — это краснота лица, чрезвычайно сангвинический тип, большей частью с rubore saturato [обильно выступающей краснотой] (один из пишущих называет это посинением, сопровождающимся появлением множества прыщиков) и красные глаза[2593], — так считают Авиценна, (lib. III, fen. 2, tract. 4, cap. 18), а также Дюрет и другие, основываясь на Галене (de loc. affect. lib. III, cap. 6 [об аффектах, кн. III, гл. 6]). Геркулес Саксонский, помимо красноты лица, отмечает еще «тяжесть головы и остановившийся пустой взгляд»[2594]. «Если это проистекает от сухости в мозгу, тогда голова у них легкая, кружится и они способны бодрствовать и проводить без сна целый месяц кряду. Выделения из глаз и ноздрей весьма незначительны»[2595], «и они часто плешивы по причине крайней сухости», присовокупляет Монтальт (cap. 17 [гл. 17]). Если же она <меланхолия> проистекает от влажности, тогда это сопровождается унынием, вялостью и головной болью, и, как, находит, основываясь на собственном опыте, Саллюстий Сальвиан (cap. 1, lib. II [гл. 2, кн. II]), эпилепсией при наличии в голове обилия жидкостей. Они очень застенчивы, а если у них розовый цвет лица, то склонны заливаться румянцем и вообще краснеть по любому случаю, praesertim si metus accesserit [особенно если их беспокоят какие-либо опасения]. Но главным признаком, позволяющим различить именно этот вид меланхолии, как я уже говорил, служит отсутствие каких-либо заметных симптомов в желудке, в гипохондриях или где-либо еще, digna [значительных], как обозначает это Монтальт[2596], то есть более примечательных, поскольку весьма часто они совпадают с приступами в желудке. Ветры в желудке характерны для всех трех разновидностей, так что их нельзя исключить, но только при гипохондрии они сильнее, чем при двух остальных[2597], считает Холлерий. Того же мнения придерживается и Аэций (Tetrab. lib. II, sec. 2, cap. 9 et 10 [Четверокнижие, кн. II, раздел 2, гл. 9 и 10]): если же проявляется больше признаков, и в голове в большей степени, нежели где-либо еще, следовательно, поражен преимущественно мозг, и он предписывает лечить головную меланхолию помимо прочего мясом, избавляющим от ветров, и полезным соком, причем ветры и порченая кровь не исключены и при самой головной меланхолии[2598]; однако поскольку все эти разновидности перемешаны, то же самое происходит, как я уже доказывал, и с их симптомами. Симптомы умственной <меланхолии> — чрезмерные и постоянные размышления: «ибо если голова разгорячена, она прижигает кровь, и отсюда возникают меланхолические испарения, которые тревожат рассудок»[2599] (Авиценна). При такой разновидности меланхолики чрезвычайно раздражительны и быстро начинают горячиться, уединяются, печальны, часто молчаливы, настороженны, недовольны (Монтальт, cap. 24 [гл. 24]). Если их что-нибудь беспокоит, они не могут заснуть, постоянно волнуются, пока какой-либо другой предмет не умерит тревогу или не ослабит ее. Им свойственны мучительные страсти и непомерные душевные смятения, страхи, печаль, однако не столь уж продолжительные, так что по временам они бывают веселы и способны даже, что более чем удивительно, без удержу хохотать, что происходит, по утверждению самого Галена[2600], по причине смешения крови, praerubri jocosis delectantur et irrisores plerumque sunt, если они раскраснеются, то получают удовольствие от шуток и нередко посмеиваются над собой, бывают самодовольны и, как Родерик а Вега поясняет это место у Галена, веселы, остроумны, в приятном расположении духа и тем не менее тотчас после этого становятся горестны и печальны. Omnia discunt sine doctore, говорит Аретей, они постигают все без учителя{1914}, и, как предполагает Лауренций[2601], печальные чувства и симптомы у тех, кто воображает, будто они из стекла, или что они кувшины, перья и пр., или у тех, что говорят на необычных языках, проистекают a calore cerebri (если это превосходит обычную меру), от жара, вызывающего расстройство мозга.

ПОДРАЗДЕЛ II

Симптомы Пучащей Гипохондрической Меланхолии

«При этой гипохондрической, или причиняющей ветры, меланхолии симптомы до того неопределенны, — говорит Кратон в своей рекомендации, адресованной одной знатной даме[2602], — что даже самые проницательные врачи не в состоянии решить, какой именно орган поврежден». Матиас Флакий{1915}, к которому обратились за советом по поводу одной благородной матроны, тоже признался, что относительно этого недуга он, как и Холлерий, Фракасторо, Фаллопио и прочие, которые, стоя перед необходимостью вынести свое решение относительно органа, страдающего от гипохондрической меланхолии, никак не могли определить по симптомам, какой же именно из органов тела особенно поврежден; одни говорили, что матка, другие называли сердце, а третьи — желудок, а посему Кратон (consil. 24, lib. I [совет 24, кн. I]) смело утверждает, что при таком разнообразии симптомов, которыми обычно сопровождается эта болезнь, «ни один врач не может по справедливости утверждать, какой именно орган поврежден»[2603]. Гален (lib. III, de loc. affect.) перечисляет следующие обычные симптомы, которые вслед за ним повторяют все современные авторы и которые он сам почерпнул у Диоклеса; Гален считает ошибочным у него лишь то, что он не включил в перечень этих признаков страх и