Да нет! Зачем это ему? Что он, маньяк, что ли? А веревки и скотч – для постановочных снимков. И что она себе надумала?

Но все же не худо бы проследить…

Словно что-то погнало Веру к старой ферме! Любопытство? Страх? Или все же чья-то воля?

Тем более что ей было и собираться-то? Бейсболку натянула – и вперед.

До самой фермы девушка не дошла – испугалась появившейся неизвестно откуда собачьей своры. Ну их к черту, бросятся еще! Вожак стаи – свирепый, с рыжими подпалинами, кобель, вдруг подскочил к девушке, зарычал, оскалив зубы! Отступив на пару шагов назад, Вера сняла бейсболку и ударила собаку по морде… Уж что подвернулось под руку! Снова зарычав, зверь впился в бейсболку клыками, вырвал ее из рук девушки, словно добычу, и убежал, скрылся в кустах вместе со всей стаей!

Вера едва перевела дух и огляделась… Никакой машины нигде поблизости видно не было. Значит, что же – показалось все? Сама себя настропалила, да еще собаки едва не покусали… Вот дура-то!

Она уже повернула домой, как вдруг услышала звук двигателя. Услышала и зачем-то спряталась за кустами, увидев, как мимо проехала знакомая коричневая машина. На переднем сиденье сидела та самая блондинка в светло-голубой джинсовой жилеточке… Дашенька, как называл ее Римас.

Ну, проехали… И что теперь? А ничего – подождать просто. На ферму-то все равно не сунуться – собаки. Вот ведь тварищи! И откуда только взялись? Вообще, надо не одной, надо с кем-нибудь туда… глядишь, что-нибудь и прояснится… или не прояснится… Да и от собак взять что-то. Перцовый баллончик, что ли…

Девушка почему-то не уходила, так и стояла за кустами, прислушивалась… Нервничала – хорошо, в кармане нашлась ириска – Вера недавно купила целый пакет, успокаивало…

Ага! Вот, показалось, будто со стороны фермы раздался крик! Или это собака взвизгнула?

Ага… вот залаяли… заскулили… Снова послышался шум двигателя, на этот раз – со стороны фермы. Прокатила коричневая «Ауди». Литовец был в салоне один! Та-ак… А куда же делась девушка?

Через пару дней войско Довмонта отправилось обратно домой. Через Селию, Латгалию и дальше, на север. Великий литовский кунигас Трайден-Тройнята проводил псковского князя почти до самой Даугавы-реки, называемой русскими людьми Двиною, там, невдалеке от какого-то небольшого орденского городка, и расстались, поцеловавшись по-братски. Жители городка, завидев войско, быстренько открыли ворота и принесли ключи… Неожиданно, но приятно! Впрочем, не так уж и неожиданно…

– А куда им деваться-то? – расхохотался Тройнята. – Тевтонцев-то мы с тобой, брат, потрепали изрядно. Теперь не скоро оправятся! Вся Жемайтия давно уже наша, теперь еще – и Земгале! Эх, добить бы зверя в его берлоге, да боюсь, не выйдет. Да и соседи не дадут – поляки, даны, да те же полочане с татарами!

– Разберешься, – с усмешкою покивал Довмонт. – И помни об обещанном войске… Пусть и небольшой отряд, но… он должен прийти под литовскими стягами. Чтоб все видели и знали.

– Да понял тебя, брат! Так и будет. Как только пришлешь гонца, отправлю отряд из Утены. Там до псковских земель недалече.

Князья еще раз обнялись на прощанье, а дальше отправились своею дорогой, каждый со своей дружиной. Только лишь земгалы остались у себя на болотах, теперь уже – под властью кунигаса Всея Литвы. Рыцарей нынче в Земгалии не боялись!

– Что ж, управились быстро, – подъехав, боярин Собакин направил коня рядом с Довмонтом. – Правда, литовцев полегло немало. Наших меньше. Зато рыцарям щелкнули по носу – не скоро забудут!

– Согласен… Теперь осталось твоих обидчиков покарать, – задумчиво протянул князь. – Знать бы наверняка, кто… Пока что только догадки. Пленный людокрад говорил что-то про Швеллин… Но это только его слова.

– Вот там их и проверим, мой князь! – приложив ладонь ко лбу – от солнца – Собакин, прищурясь, посмотрел вперед, на широкую реку. – Будем рубить плоты, княже?

– Будем. Еще и местные обещали лодки… Здесь, за рекой, недалеко укрепленный замок, следует выставить караулы.

– Выставим… – боярин озабоченно покивал. – Ты прав, княже, могут и сунуться. Сдуру или со страху. Эх, жаль воеводу… Это ж надо! Такая глупая смерть… Среди своих… И черт его дернул проверять караулы! Послать было некого?

– Да, глупо, – покивав, Довмонт вдруг улыбнулся, вспомнив Солнышко. Вот ведь, довелось – свиделись. Теперь когда еще… Ох, грехи, грехи наши тяжкие…

– Я вот думаю, это кто-то из беглых кнехтов, – между тем, вслух рассуждал Собакин. – Их немало по лесам разбежалось. Никто ведь особенно-то не ловил. Прятались, к себе пробирались… а тут вдруг видят – одинокий воин! Лошадь, доспехи, меч – поживится можно!

Довмонт вздохнул и перекрестился:

– Утонуть в трясине… Лютая, злая смерть! Хорошо, хоть поставили крест… Потом – и часовенку, за всех наших… Тройнята обещал…

Примерно в то же время куда-то запропастился и молодой жрец, тот самый… Тоже убили? Сауле сказала, что вряд ли – просто у любого жреца всегда много дел, священная роща ведь не единственная, есть еще, есть еще капища, храмы…

Точно ли это возродившийся Йомантас? Теперь уж и не узнать… А знать бы надо! Князь попросил Солнышко сделать это. Расспросить под пыткой и чарами… И прислать послание. Сауле обещала, а раз обещала – сделает!

– Эх, Дормидонт Иович… – пригладив бороду, покачал головою боярин. – Славный был воевода. И предан мне аки пес! Такие-то люди нынче редкость…

– Как же его достали?

– Случайно, княже… Приметили и – на стрелы. Ранили… у него и так-то рука…

– Зачем же он – в болото?

– Видать, думал – гать там. Хотел уйти… А конь вражинам-то не достался, убег! Хотя переметные сумы распотрошить успели… Ах, воевода… жаль! Человек верный.

Как раз в это самое время «верный человек» воевода Дормидонт Иович – алчный прощелыга, трус и предатель – с удобством устроившись на невысоком холме, наблюдал за княжескою дружиной. Наблюдал не один, а вместе со своим спутником, языческим жрецом Йормасом! Вот ведь парочка сложилась, упаси, Господь…

Правда, литовец клятвенно заверил, что хочет порвать с язычеством и поселиться в Риге, куда уговаривал пойти и воеводу.

– Ну, подумай сам, господине! Пораскинь мозгами… – по-русски (на псковско-новгородском наречии) жрец говорил хорошо, как и многие литовцы в то время. – Это только кажется, что прямой путь ближе. На самом же деле – нет.

– Это как? – ухмыльнулся воевода.

Йормас пожал плечами:

– Да так!

Травянисто-зеленую накидку жреца он давно уже выкинул и сделался похожим на обычного бродягу – проигравшегося в кости горожанина или беглого кнехта.

– Вот ты хочешь за войском… А вдруг попадешься? Схватят, опознают? Что тогда скажешь?

– Придумаю что-нибудь.

– Да там и путь-то не простой! Всюду разъезды, орденские замки, посты… Это на князя с дружиной никто не нападет – побоятся,