дома терять нечего… окромя сокровищ! И вот это-то – самое главное… Как их оттуда добыть, коли Анемподист-тиун, гадина такая, его, воеводу Дормидонта, во всем виноватым выставит? Может, конечно, и не выставит, обойдется все… А может, и не обойдется – выставит, он же хитрован такой!

Ох, что за жизнь пошла. Никому нельзя верить! Можно, конечно, и вернуться обратно в Ромашково вместе с боярином – во славе побед… Но ведь там опять же расследование зачнут… Ведь люди-то уже были посланы! Парня-то – тиуна – вместе с девкой так ведь и не поймали тогда! Вот они и доложили… И по возвращению-то, тебя, Дормидонт Иович, не слава, а плаха ждет, а то и что похуже!

Не-ет… домой никак нельзя… А может, по пути – в Дерпт? Да там пока и остаться – месяц-другой в гостевом доме пожить – серебришка хватит. А там человечка найти верного… В Ромашково послать – под видом купца – торгового гостя, а лучше – паломником, там таких много ходит… Вон он-то и заберет сокровища, привезет… правда, придется делиться…

Ох, нет, нет! Доверять никому нельзя, особенно – в таком важном деле! Сам. Только сам. Чуть выждать, переодеться монахом, паломником – колпак на голову, никто и не признает, да в деревни и незачем заходить – урочище, вот цель!

Сейчас же – уйти! От греха… Сбежать! Благо караульных Дормидонт Иович расставлял нынче сам. Пополам с литовцами…

Потрескивая, догорали костры. Чадили факелы. Кто-то, упившись, спал прямо в траве, широко раскинув руки и ноги, кто-то рыгал, встав на четвереньки в кустах, объевшись или, скорее, опившись, а кто-то еще пировал, кому-то еще лезло в горло и хмельное питье, и оставшиеся яства – жаренная на костре оленина, печеная форель…

– Эй, эй! – подозвав слуг, громко высморкался воевода. – Коня мне! Поеду, караульных проверю… Все одно, рука болит, ноет – не до сна.

– Да что ты, батюшко! Ночесь-то… Давай-ко, родимец, в шатер да спати…

– Какой шатер… Поеду! Да загляну к боярину, пока ноги носят… Коня, сказал! Э-э! За мной не ходить! Увижу – сгною.

Прикрикнув на слуг, Дормидонт Иович взгромоздился на каурого конька и неспешно поехал к гати…

Там его и увидал Йормас. Молодой жрец шел быстро, не оглядываясь – тайные слова караульным он уже вызнал – заклинание на кровь ящерицы подействовало и здесь. Вот и шел, никого не боясь… Кто ж посмеет остановить жреца?

Вот только попутчики ему были совсем не нужны… вот этот вот всадник в синем плаще поверх серебристой кольчуги…

– Стой, кто идет? – резко окликнули в тишине.

– Не идет, а едет… Кернаве!

– Вента!

Ого! – подивился жрец. А он тоже знает слова! Русский… ну да! Важный какой… Наверное, решил проверить караулы… Ну, пусть… Немного выждать, пока вернется…

Выжидая, Йормас снова подумал о Сауле. Эта властная и умная жрица ведь не отдаст ему власт, даже после исполнения всего! А вдруг да не хватит силы? Ведь у нее тоже сила имеется, и немалая – обряд очищения проводить, это, знаете ли, не каждому криве по плечу! Правда, ко времени возвращения Йормаса жрицу могут и убить… А если не убьют? Тогда придется драться за власть, за место верховного жреца – криве кривейте! Вот если бы вместе Сауле был… скажем, старый Видулис. А что? Человек он авторитетный, в общении с богами толк знает немалый… Вот только характером – тряпка. Так такой и нужен! Только вот куда деть великую жрицу? Что же… об этом надо подумать, хорошо подумать… Как говорят русские – подстелить соломки заранее!

Что-то всадник не возвращается… Дано, пожалуй, пора… Совсем скоро начнет светать – выжидать нечего.

Жрец сделал пару шагов…

– Стой!

– Кернаве!

– Вента… Проходи…

Пройдя по гати, Йормас миновал поросшую соснами перемычку и вышел к другому болоту. Тут уже никто ничего не спрашивал, не кричал – некому было. Небо на востоке уже алело зарею… Светало. Что ж… теперь пусть ищут!

Сделав пару десятков шагов, молодой криве вдруг услышал странный звук, донесшийся со стороны болота. Что-то звякнуло… Подпруга? Узда?

В таких случаях нужно было реагировать быстро! Припав к земле, Йормас проворно пополз травою, не обращая внимания на высыпавшую росу. Лишь у самого края болота приподнял голову… и непонимающе заморгал.

У самого болота, прядая ушами, щипала траву оседланная лошадь. Рядом с ней какой-то тучный человек с рыжей окладистой бородищей, сопя, стаскивал с себя кольчугу. Вот выругался – без помощи слуг дело продвигалось туго, да еще мешала перевязанная тряпицей рука.

Русский воевода! – тут же припомнил жрец. И что это он задумал? Искупаться в трясине? Интере-есно… Заинтригованный, Йормас покусал тонкие губы…

А дальше стало еще интереснее!

Сняв кольчугу, воевода тут же бросил ее в болото – только булькнуло, да ряска сомкнулась! Туда же полетел и шлем… и меч! И саадак…

Нет, саадак русский не выбросил. Вытащив лук, ловко наложив на тетиву стрелу… Жрец поспешно опустил голову – неужели заметил? Со свистом пролетела стрела… Нет, не над головой – куда-то в сторону.

Жрец осторожно высунулся… Стрела впилась в сосну с кривыми корнями, росшую на самом краю болота. Зачем стрелять в дерево? Или это какой-то колдовской обряд?

Другую стрелу воевода просто положил в траву, затем выбросил саадак со стрелами в трясину, зашвырнул подальше, в осоку и камыши, лук. Сняв переметные сумы, взрезал, растеребил их ножом, покромсав, разбросал часть трофеев – плащик да кусок непонятной ткани…

После всех этих загадочных действий русский размотал правую руку… вполне себе целую и здоровую, огляделся, закатал левый рукав… и, скривившись, раскровянил предплечье, тщательно окропив кровью седло и сбрую коня, кору и корни сосны, осоку и разбросанную тряпки… Замотав рану все той же тряпицею, вдруг принялся кататься по траве… потом поводил лошадь… Хлопнул по холке… И, подхватив котомку, быстро зашагал по лесной дорожке…

Там-то его и нагнал жрец…

– Лабас ритас! Добрый день! Не-не, не хватайтесь за кинжал, уважаемый! Вижу, вы спешите… Я тоже спешу. Так может, дальше поспешим вместе? Вдвоем веселей… да и как-никак безопаснее.

Зачем ему этот беглый воевода, Йормас пока не знал… Но чувствовал – пригодится! Тем более, тот из Довмонтовой рати, из Пскова…

Йомантас тоже радовался. Как в детской игре. Горячо, горячо… горячее!

* * *

Дашенька, значит… Интересно, он ее тоже на старую ферму повезет? Надо бы сходить, глянуть… Или ну его? Мало у нее в жизни проблем? Вера покусала губы… Но если там, на заброшенной ферме и впрямь происходит что-то нехорошее, то ведь могут привлечь и ее, запросто. Тот же участковый и вспомнит – мол, почему раньше не рассказала? Соучастница! И вперед – на зону. А там зависимым людям ох как несладко…

Впрочем, не только эти мысли