– Сейчас – безвылазно, – подтвердил сыскной. – Про тебя, княже, знают, про войско твое… Вот и пасутся! Солому на башнях держат – если что, сигнал подать. Тут, в дне пути еще один замок. Потом – еще. И так до самого Юрьева. Правда, с епископом тамошним ливонцы не дружат – все время земли делят, собачатся… С тевтонцами тоже не очень, хотя вроде как и вместе…

– Ну, то давняя неприязнь, – Довмонт усмехнулся и задумчиво посмотрел в небо, на медленно плывущие облака, подсвеченные золотистыми солнцем. – Ливонцы – они ж из меченосцев все, ну почти… Когда их литовцы разбили, тевтонцы к себе брать не очень-то и хотели. Папа римский настоял! Так что тут понятно все. А про слабые места… Думать будем! Ты, парень, почто во Псков-то не ушел?

– Вас ждал.

– Поня-атно…

Понятно было, что с наскока Швеллин не взять, и нужно было что-то придумать, опираясь на слабые места гарнизона – дисциплина-то после смерти старого комтура падала!

Князь думал до вечера… И придумал!

Подозвал немедленно Кольшу:

– А что, сыскной… Нельзя ли где достать рыцарский плащ и котту? А то свой-то обоз мы уже отправили… поторопились…

– Да как же нельзя, княже?

Парень вновь упал на колени, пришлось прикрикнуть:

– Да хватит уже!

– Все найдем – и одежку, и оружие… Да хоть меч-кладенец! В корчмах-то рыцари частенько в кости играют… И вовсе не обязательно выигрывают!

Утром, едва растаял туман, дремавший на воротной башне часовой в замке Швеллин был разбужен громким ревом рога! Трубили у рва, настойчиво и сердито. Словно в гости просились…

– Кто такие? – кнехт тотчас же встрепенулся, сделав вид, что не спал. – Коли вы на поминки брата комтура – так уже опоздали…

Вообще, часовой говорил уважительно – у ворот, верхом на коне, явно стоял рыцарь! И не один – с отрядом в полудюжину воинов – полкопья! Темно-голубой плащ, расшитый белыми крестами, ярко-желтая попона с лазоревыми звездами, такого же цвета подшлемник, на поясе – меч. Шлем, щит и копье, как видно – у оруженосца, угрюмого черноволосого детины. Воины, в большинстве своем, молоды, безусы… Уж, какие нашлись. А сам рыцарь не мальчик уже, судя по всему – опытный в боях муж. Видно сразу – наемник…

– Прошу вас чуть-чуть обождать, уважаемый господин. Я позову комтура.

Свесившись во двор, кнехт что-то прокричал. Чуть погодя, с грохотом упал через ров неширокий подъемный мост. Гостеприимно распахнулись ворота.

– Моя имя Луи де Фюнес, – кивнув, вежливо представился рыцарь. – Я из Наварры… А это – мои люди.

– А зачем к нам пожаловали, уважаемый господин? – поприветствовав гостя, осведомился высокий, несколько сутулый рыцарь в белой с черными крестами накидке поверх котты.

– Сам Гуго фон Цвеллер, – шепотом пояснил одетый кнехтом Кольша. – Почти что комтур!

– Я пришел к вам в поисках счастья, – как и многие из псковской знати, Довмонт неплохо говорил на диалекте северных германских княжеств. – Счастья и вдохновения от крещения язычников! Впрочем, от добычи не откажусь тоже.

Крестоносец широко улыбнулся:

– Не буду скрывать, нам нужны воины, славный рыцарь! И я, как будущий комтур… весьма рад вам. Но вы знаете наш Устав?

– Абсолютное подчинение! – так же, с улыбкою, кивнул рыцарь. – Я как раз дал обет усмирить гордыню… Так что же? Когда будет заварушка с язычниками? Хочется немедленно доказать…

– У нас тут каждый день заварушки, о, славный рыцарь! – заявил подошедший человек в длинной черной рясе с капюшоном, уже далеко не молодой, сухопарый, с узким желтоватым лицом и взглядом фанатика… или пациента психиатрической клиники.

– Отец Арнольд, – поспешно представил «почти комтур». – Наш святой отец.

– Очень приятно познакомиться, святой отец!

– Мне тоже… А у вас есть рекомендации, уважаемый риттер?

– Конечно, есть!

Предвидя такой вопрос, Довмонт собственноручно написал целый ворох грамот… кои сейчас и взял от оруженосца – верного Гинтарса.

– Это вот – от Эриха фон Валленберга, комтура из Земгалии… это – от рижского архиепископа… А это – от самого магистра… Давно вожу – сами видите, истерлась печать…

– Ничего-ничего. Почитаем…

– Пока же прошу вас отдохнуть с дороги, – радушно предложил фон Цвеллер. – Брат Эрвин покажет вам гостевые кельи. Прошу. А коней слуги отведут в конюшню… Отдохните с дороги… потом вместе помолимся… и попрошу на обед!

– Обед – это хорошо, – де Фюнес радостно потер ладони.

Гостевая келья оказалась узкой и довольно темной, к тому же и выглядела весьма по-спартански: маленькое – едва пролезть кошке – оконце, жесткое ложе, столик, скамья и глиняный рукомойник в углу.

– Да уж, не «Хилтон»!

Сняв сапоги со шпорами, князь растянулся на ложе. Что ж – обед, так обед. Фальшивый рыцарь ничуть не беспокоился о том, что его могут узнать – обитатели Швеллина вряд ли когда-либо видели псковского князя вблизи. Разве что в бою, но это совсем другое дело – попробуй-ка, узнай человека в низко надвинутом шлеме с бармицей, даже и с поднятым забралом-«личиной»! Тем более что князь коротко подстриг бороду и усы.

Другое дело, что в это время все рыцарские роды в Европе были наперечет, все друг друга знали, если и не лично, то слышали. И, если дело дойдет до рода и до герба, то… То будет как-то неловко! Впрочем, торчать здесь слишком долго Довмонт вовсе не собирался, рассчитывая сделать дело за пару-тройку дней. Поэтому и назвался французом, да еще живущим ближе к Испании – Наварра. Мог бы и испанцем, так испанского языка не знал, а вот по-французски немного говорил… Да что там эти чертовы тевтонцы знали о французах! Правда, вот рыцарь из Лотарингии немного напрягал… Интересно, на каком языке там сейчас говорят? На французском? Немецком? Точнее сказать – на их средневековых диалектах…

Ладно, будем надеяться…

В дверь вдруг осторожно постучали.

– Могу я войти, сир? Мне кажется, мы почти земляки…

Ну, вот! Говорили-то – по-французски!

Значит – тот, из Лотарингии… Ишь, нетерпеливый какой! Землячок, блин. Таких земляков душить прямо в колыбели! Так, может, не отвечать? Сделать вид, что спит… Но ведь зачем-то же он пришел! Не стал дожидаться обеда или общей молитвы… Ну, что же… Говоришь, можно ли войти?

– Oui, oui, месье! Конечно же, заходите!

Глава 10

С утра, вернее, с ночи еще, задождило, в сыскной избе было сыро и как-то не очень уютно, так что Степан Иванович, тиун, уже хотел приказать служкам затопить печь, да вовремя опомнился – сыро-то сыро, но ведь не холодно, а, наоборот, душно! Тут впору проветривать, а не печи топить. К слову сказать, в сыскной имелась не просто каменка, а настоящая новомодная печь, сложенная из кирпичей, скрепленных промеж собою раствором! Такая печь долго держала тепло, правда, вот спать на ней пока еще не додумались, лежанку не сделали. Да в государственном-то учреждении попробуй поспи! Все так, сыскная