Шрифт:
Закладка:
— Когда он умер?
Подслушанная последняя часть её половины разговора ничего ему не сказала, но в конце концов она ошёломленно положила трубку и посмотрела прямо в глаза.
— Муж Сью умер. Сердечный приступ.
Его первой реакцией был шок — Джим был на два года моложе его, — но страх победил печаль в качестве эмоции, которая последовала за этим. Он снова встретил взгляд Джины.
— Ты думаешь, он пошёл… туда?
Она быстро отвела взгляд, но он знал, что она задавалась тем же вопросом, и он посмотрел вниз на снимки в своей руке, на верхнюю темную фотографию, где мужчина превращается в женщину, и задрожал.
* * *
Той ночью, в постели, Джина повернулась к нему как раз в тот момент, когда он собирался перевернуться и заснуть.
— Я тут подумала, — сказала она.
Он не хотел этого слышать. С этой фразы не может начинаться ничего хорошего.
— Насчет этой станции.
Он молчал, отказываясь заглотить наживку.
— Ты думаешь, все попадают туда, когда умирают?
— Нет.
— Но кто это делает? И почему?
Она переместилась на бок, найдя более удобное положение.
— Должен быть способ узнать это, проверить. Что, если мы будем знать, что кто-то умрет? — спросила она. — Я имею в виду, неминуемо. Один из нас мог бы подождать с человеком, а другой — на заправочной станции, и у нас обоих были бы мобильные телефоны…
Дерек покачал головой.
— Или, ещё лучше, мы могли бы взять человека туда! И когда он умрет — или она — мы могли бы посмотреть, что произойдет. Прямо в тот самый момент.
Ему не нравилось направление, в котором двигалась их беседа, и он прервал разговор, сказав, что устал и ему нужно поспать. Но во сне Джина похитила маленького мальчика, вывезла его в пустыню, задушила в задней комнате заброшенной станции и с волнением наблюдала, как в кресле появляется копия ребенка.
Утром, когда он проснулся, Джины уже не было. Он не стал сомневаться, сказал себе, что она просто занимается спортом, гуляет по району, может быть, зайдет в Starbuck's, чтобы выпить латте. Но когда он увидел, что она взяла его "Тойоту" вместо своего старого "Доджа", и когда она не вернулась через час, он понял, что произошло, он знал, где она.
Она едет по дороге на станцию.
Дерек понятия не имел, удастся ли "Доджу" выехать из округа Орандж, не говоря уже о том, чтобы доехать до середины пустыни Мохаве, но у него не было другого выбора, кроме как последовать за женой. Он не притворялся, что понимает, что ею движет, что послужило толчком к её паломничеству. Но если быть до конца честным с самим собой, разве он тоже не чувствовал этого? Заброшенная автозаправочная станция напугала его, и, будь его воля, он бы никогда больше не видел и даже не вспоминал об этом здании. Черт, он хотел бы, чтобы они никогда не сталкивались с ним. Но в то же время в глубине души у него был импульс вернуться, едва осознаваемое, почти подсознательное желание узнать, что происходит в той задней комнате, увидеть, кто теперь сидит в кресле.
У нее было больше часа форы. Возможно, два, возможно, три. Даже если он поедет на максимальной скорости и машина не сломается где-нибудь по дороге, она окажется на станции задолго до него.
Что произойдет, когда она приедет туда? На что она рассчитывает?
Он не знал.
Он боялся даже думать об этом.
Он ехал так быстро, как только могла ехать машина, намного превышая допустимую скорость, и только глупое везение не позволило ему получить штраф. Несмотря на скорость, поездка, казалось, длилась вечность — разве это не одна из теорем Эйнштейна? — и было уже почти полдень, когда он наконец съехал с шоссе на необозначенную грунтовую дорогу, ведущую к заправочной станции. Потрясенный, он пронесся мимо скопления валунов, которые изначально привлекли Джину в это место, проклиная и само место, и одержимость фотографией, которая привела её сюда. Преодолев подъем, он увидел внизу, на пустынной равнине, заброшенную автозаправочную станцию.
И красная "Тойота", припаркованная рядом с одним из пустых островов, солнечный свет сверкал на её лобовом стекле.
Сердце Дерека лихорадочно билось в груди, и его охватил холодный страх, намного превосходящий все, что он испытывал ранее. Он посигналил, надеясь, что шум выманит Джину, но не увидел никакого движения ни через разбитое окно, ни через открытую дверь офиса, и у него задрожали руки, когда он остановился рядом с "Тойотой" и заглушил машину.
Он открыл водительскую дверь и вышел.
— Джина! — позвал он так громко, как только мог. Он боялся заходить внутрь здания, хотел, чтобы она вышла и встретила его, но знал, что этого не произойдет.
— Джина! — позвал он снова, на этот раз сердито. — Джина!
Ничего.
Мир был безмолвен.
Дерек захлопнул дверцу машины, и шум получился ровным, приглушенным гнетущей жарой и тяжелым воздухом. В офисе не было видно никакого движения, а дверь в заднюю комнату была абсолютно темной. Он поспешил туда, жалея, что не продумал все более тщательно и не захватил с собой что-нибудь. Фонарик. Оружие.
Оружие?
"Да", подумал он, проносясь мимо ставшего уже привычным металлического стола. На всякий случай.
Он остановился в дверях тайной и мистической комнаты.
— Джина?! Ты слышишь меня?
Он не знал, зачем она пришла сюда, что планировала сделать или что произошло на самом деле, но её тело лежало на пыльном полу, не шевелясь, одна рука была вытянута, словно тянулась к цифровой камере, которая находилась совсем рядом.
Она также сидела в кресле.
С непроизвольным криком страдания Дерек упал на колени и прижался лицом к лицу Джины. Кожа её щеки была холодной, а веки застыли на полпути над зрачками, как будто она умерла, мгновенно моргнув. Он потянулся к её руке, схватил её, но она тоже была холодной. Неподвижная и тяжелая одновременно. Она была мертва, но он понятия не имел, как она умерла, и в поисках подсказки посмотрел на тело в кресле. Однако, кроме того, что она сидела, а не лежала на полу, ничто не указывало на причину смерти.
Он был слишком ошёломлен, чтобы плакать, хотя ему было трудно дышать, и низкий непрерывный стон вырывался из его губ. Он знал, что должен был ожидать этого, но почему-то не ожидал, и шок, казалось, лишил его способности
