Шрифт:
Закладка:
Кьелл слушал этот экскурс в историю с интересом — пышущий энтузиазмом историк был рассказчиком получше, чем его покойная начальница, а увлечен был своим делом ничуть не меньше. Широкополая вайлианская шляпа, фасоном напоминающая скорее мушкетерскую, чем головной убор знаменитого кино-археолога, делала Вирему похожим на коричневый гриб на длинной синей ножке, но Кьелл, как навязавший им эту деталь экипировки, и не думал посмеиваться, даже про себя. К тому же, он подозревал, что и сам выглядит не лучше.
— А вот и наша цель, — Вирему простер руку к показавшемуся из-за холма колоссальному строению.
Веба о Тангалоа и сам напоминал холм, а точнее, курган — огромный и старый, как следует заросший травой, он не отличался бы ничем от множества подобных традиционных захоронений Хуана, если бы не его основание. Более поздняя земляная насыпь, на которой располагали погребальные платформы своих ранга и матару вторично заселившие Некетаку аумауа, устроилась на каменном строении, мало похожем на что-либо, виденное Кьеллом доселе. Он подумал было о виденном в царстве Римрганда посмертии Вингауро о Ватури, но это воспоминание отчего-то вызвало у него неясную тревогу и отторжение, и он спешно отбросил его. Гламфеллен с отвлеченным интересом разглядывал прямоугольные пилястры и покрытые барельефами на религиозную тематику стены древнего захоронения, слушая объяснения Вирему, пока они не подошли к полупогрузившейся в песчаную почву арке входа. Историк пробормотал краткую молитву Рикуху, и приглашающе махнул рукой Кьеллу. Тот вступил под своды древнего склепа, с интересом оглядываясь. Вирему, с опасливой миной на лице, последовал за ним. Вьючный мул, ведомый в поводу, выказал лишь одну эмоцию — равнодушие.
***
— Берегись, Кьелл! Сзади! — испуганно воскликнул Вирему, прячущийся за отведенным в угол мулом.
— Все под контролем, — раздраженно ответил гламфеллен, раскручивая, словно метатель молота, ухваченного за ноги скелета, и снося им его же товарищей.
Самое грозное и действенное оружие Кьелла — пальцевые техники, — оказалось до обидного неэффективным против нежити. Импульсам жёсткой ци техник Одного Ян было нечего перегружать и разрывать, за полным отсутствием у скелетов не то, что меридианов, но и вовсе плоти. Сокрушительная мощь Божественного Меча Шести Меридианов оказалась, во-первых, избыточной, а во-вторых, недостаточно точно нацеливаемой: все равно, что обстреливать скелетов картечью из пушки. К тому же, ци не воздействовала на дарящую костякам их не-жизнь эссенцию совершенно никак, и для уничтожения скелета внешней техникой требовалось полностью разрушить его тело. Кьелл, попробовав было применить рукопашный вариант Божественного Меча Шести Меридианов, плюнул и перешёл на менее энергозатратный Кулак Архата, кроша скелетам кости усиленными ци ударами. И все бы ничего, но слишком уж много набежало нежити, влекомой лакомой для них эссенцией живых.
Кьелл серией быстрых ударов превратил последнего наседавшего на него костяка в груду безвредных, пусть и дергающихся, обломков, и с тоской поглядел на ещё одну крупную группу немертвых, спешащую к ним со всех своих костяных ног. Его взгляд зацепился за некий предмет, крестообразный и торчащий из валяющейся на земле клетки ребер, изломанной и затянутой паутиной. Гламфеллен шагнул к нему, и вытащил из давних остатков скелета длинный прямой меч, примечательный покрытой гравировками крестовиной, и угловатыми рунами на сильной части клинка[1]. Он не очень-то уважал эорское холодное оружие вообще, и длинные мечи в частности — их клинок был слишком широк и тяжел, и недостаточно длинен, а развитая гарда и лёгкий на его вкус противовес навершия затрудняли привычные хваты и работу кистью, но Кьелл не собирался вступать в дуэль с мастером-мечником при помощи этой железяки. Он хотел поломать ей толпу неуклюжих марионеток, кое-как управляемых налипшей на их кости эссенцией.
Едва пальцы бледного эльфа сомкнулись на рукояти меча, поле боя в его глазах изменилось, упростившись до невероятия. Он не стал проводить задуманную им поначалу низкую круговую атаку из стиля тайцзицзянь, что должна была уничтожить тазовые кости сразу нескольких скелетов, превратив их в неуклюжие обрубки. Вместо этого он, одновременно с подшагом и несильным телекинетическим толчком в спины врага, атаковал нисходящим горизонтальным ударом, сокрушившим руки, ребра, и таз множества своих неживых оппонентов, оставив от них груду едва шевелящихся осколков. Гламфеллен шагнул вперёд и описал мечом горизонтальную восьмерку, четвертовавшую ещё двоих, и аккуратным, совсем несильным уколом упокоил последнего — толика вложенной в удар псионики сделала его летальным для нежити. С удивлением и довольством Кьелл склонил голову к плечу, и подумал: «Меч Души, епть! Кстати, откуда я знаю этот стиль?» Но он не успел толком обдумать свое впечатляющее эффективностью выступление — мысли эльфа самым неожиданным образом прервали.
— Эй, я не разрешала хватать себя грязными лапами всяким мародерам, — сварливый женский голос совершенно точно исходил от удерживаемого Кьеллом оружия.
— Смотри-ка, говорящий меч, — удивлённо констатировал он. — Дай угадаю — тебя сделал некий анимант по заказу очень уж привязанного к тебе воина?
— Смотри-ка, говорящий идиот! — отозвался меч издевательским тоном. — Дай угадаю — тебя сделал некто такой же бледный и тупой, сунув кое-что в свою не менее пустоголовую самку!
— Моих родителей оскорбляет говорящая железяка, — пораженно покачал головой гламфеллен. — Что-то серьёзно не так с этим миром и живущими в нем разумными. Ну да ладно, за одну Онеказу я прощу Эоре даже целый арсенал вкрай охреневших ковыряльников, — с этими словами он равнодушно уронил наглый меч наземь, и запнул поверх него пару скелетов.
— Эй, ты чего? Погоди, я могу быть полезна! — раздался приглушенный голос из-под груды костей.
— Не-а, — отмахнулся Кьелл. — Мало того, что у тебя отвратительный характер, так ещё и форма никудышная. Впрочем, я не стерпел бы подобных выходок и от благородных формой цзяня,
