– Яруш, ты чего? Заругают же! Бабушка же сказала, что сами управимся…

– Я знаю, что делаю, – Ярослава порывисто встала. Бледно-синий световой шар метнулся в сторону, увернулся от столкновения с ее макушкой и снова завис, издавая отчетливый гул.

– Ты уверена? – Катя чуть наклонила голову, словно взвешивая мысли Ярушки.

Та снова села. Переставила оплавившуюся свечу с сундука на стол, книгу положила поверх одеяла. Сундук томно скрипнул, открываясь. Ярушка засунула в него руку, достала с самого дна два свертка. Один бросила Кате на колени, второй развернула сама: на дощатый пол упала плотная льняная рубашка, штаны на завязках из тонкой, мягко выделанной кожи. Она откашлялась, снова засунула руку внутрь сундука, вытянула из него две пары темно-коричневых сапог да кожаные двубортные куртки-кафтаны.

– Это что? – Катя пощупала жесткую подошву брошенных поверх одеяла сапог.

Ярослава, торопливо натягивая штаны, буркнула:

– Сапоги. Неужто не видно?

– Видно. Что ты задумала?

Ярушка, с силой затянув на тонкой талии шнур, зашипела:

– Ты собираешься тут отлеживаться или маму свою искать?!

– Так бабушка же Могиня велела дождаться ее, как с заимки вернется.

Ярослава замерла, уставилась на нее сурово.

– А еще она сказала не ждать и не просить, покуда сами не подадут тебе, и решать все самой!

– А когда она это сказала? – Катя замерла, прокручивая мысленно вечерний разговор.

– А вот только, когда я с ней беседовала. Ты сбираться будешь или мне одной идти?

– Буду, конечно, – Катя мигом спустила ноги с кровати, вставила их в штанины. Натянув до колен, встала, поправляя брючины.

– Ладно как все село, – отметила Ярослава, раскладывая тем временем на столе мешочки с травами и перевязывая их между собой. – Рубаху тоже надевай, а платье в мешок сунь.

Катя огляделась в его поисках – он оказался брошен на полу, около сундука.

– Ты что затеяла? Мы как до Аркаима доберемся? Это ж столько километров… то есть верст!

Ярослава сунула в свой мешок плоскую деревянную флягу, небольшой треногий котелок, подвязанные на единую веревку и скрученные между собой мешочки с травами, сверху положила платье и теплый кафтан.

– Доберемся! А к бабушкиному возвращению уже вернемся, еще и с новостями. Вот бабушке и помощь будет! – и она тихо добавила: – Нам бы только из Тавды выбраться.

Катя вздохнула. То, что делала Ярушка, ей не нравилось. Но и ждать несколько дней она тоже не могла.

– Волноваться мама твоя будет.

– Не будет, коли не узнает!

– Так ты думаешь, нас не хватятся, что ли? Вместо ответа Ярослава к ней повернулась, замерла.

– А вот это ты дело говоришь! Точно. Хватятся.

Она задумалась. За окном уже свистели соловьи, чирикали воробьи. По соседскому двору бегала, собирая птенцов, гусыня – то и дело раздавался ее раскатистый крик.

Ярослава распахнула ставни.

С березы, суетливо хлопая крылышками, на деревянный подоконник уселся воробей, принялся важно доклевывать вчерашние крошки.

– Проголодался, милый? – улыбнулась ему Ярушка. И тут же второй воробей, с большим белым пятном на правом крыле, слетел с ветки, тоже бросившись выклевывать крошки из щелочек. – А ну-ка давайте-ка на подмогу, мои милые!

С этими словами она наклонилась над птицами так низко, словно на ушко им нашептывала тайные словечки.

Воробьи взъерошили темные перышки, округлились, расправили крылья и разом шагнули в комнату, приземлившись на пол… уже не маленькими серыми птахами, а Катей и Ярославой, в исподних льняных платьях, с аккуратно вплетенными в косы лентами. Точь-в-точь, если не считать немного птичьей повадки то и дело поворачивать голову и моргать. Катя вытаращила глаза и, на всякий случай ощупав себя, посмотрела на свои руки. Ее копия, искоса глянув на оригинал, тоже посмотрела на руки.

– А ну-ка, друзья-воробушки, – «Катя» и «Ярушка» дружно приосанились. – Сослужите-ка мне службу верную, службу тайную. На три дня будьте мною и сестренкой моей. Только, чур, от кошек не бегать, между собой не драться! Усвоили ли?

– Усвоили, – пропищала «Катя».

Ярослава взмахнула рукой, и их двойники принялись за уборку комнаты.

– Потом к маменьке пойдете кухню чистить, слышали ли? А потом за рукоделие принимайтесь, без дела не сидите!

Недавние воробьи кивнули, а Ярушка, искоса на них глянув и критически оценив свою работу, подтолкнула Катю к выходу из комнаты.

– Яруш, ну ты даешь! Как это хоть называется?

– Обманкой и называется!

– Ох, Ярослава, влетит нам теперь…

Глава 13

Темный морок

– И как ты собираешься пройти незамеченной? – Катя, лишь приоткрыв дверь, впустила внутрь дома Могини уличную суету, хохот соседских ребятишек, перекрикивание хозяек, скрип колес и стук топора. Тавда начала свою обычную жизнь. Гусыня, услышав скрип открывающейся двери, вытянула шею, широко расправила крылья и зашипела.

Катя пискнула и захлопнула дверь.

– Да угомонись ты! – прикрикнула на гусыню Ярослава, провела ладонью над головой, словно капюшон на Катю надела, пробормотала: – Кто из тени идет, в тени и останется.

И смело шагнула на залитое солнцем крыльцо. Поправив заплечный мешок, она пересекла двор, вышла через калитку. Гусыня, поведя носатой головой, посмотрела мимо нее и отвернулась. Ярушка оглянулась на Катю.

– Ты идешь уже?!

Та, набрав в грудь побольше воздуха, шагнула к ней, боязливо поглядывая на гусыню, но та, казалось, потеряла к ней всяческий интерес и словно не замечала.

– Сколько копаться-то можно, – проворчала Ярослава, когда Катя наконец присоединилась к ней. – Будто у нас две телеги времени и еще возок. Они миновали главную, сегодня особенно многолюдную улицу.

– А чего сегодня народу-то так много? – Катя оглядывалась на снующих людей, перебегающих через дорогу ребятишек.

– Ярмарка сегодня. Оно-то и хорошо, ворота открыты, стражники особо не приглядываются.

– А ты не боишься, что нас увидят выходящими из города и в то же время мы там дома убираемся?!

Ярушка фыркнула.

– Я ж тень на нас набросила, не видит никто…

– Типа шапки-невидимки? Я думала, такие в сказках только бывают…

Ярушка посмотрела на нее, словно примеряясь, за какое место укусить, и отвернулась.

Катя же только сейчас заметила, что на них действительно никто не обращал внимания, ни вчерашний пастушок, ни соседки, ни ребятишки, которым, конечно, всегда есть с кем поболтать и к кому пристать с расспросами. Сейчас они даже не поднимали глаз на девочек. А если и встречались случайно с ними взглядом, то равнодушно отводили его в сторону. Только пушистая серая кошка, пригревшаяся на завалинке, лениво провожала их взглядом, пока они не скрылись за поворотом, потом зевнула и положила острую мордочку на передние лапы.

* * *

Ярмарочные ряды