Я ребёнок, а все дети любят сладкое и фрукты, и ягоды, и колбасы, и… — больше Анха не смогла придумать, но этого было достаточно, чтобы удивить бабушку.

— Но целители говорят, что от сладкого кровь становится вязкой, а фрукты слабят желудок. Про колбасу княгине и думать нечего! Не будете же вы дышать ею на своего собеседника? Это неприлично!

Анха таращилась на женщину — и не находила слов. Ну правда, что тут сказать? Разве что:

— А я чувствую, что у меня кровь жидкая, и это неприлично для княжны. Ну подумайте, что обо мне будут говорить: жидковата кровь у Лунных! Так что без сладостей мне не обойтись. Да и на горшке меня крепило. Я ведь понять не могла, в чём дело, а вы сказали — и всё стало на места! Без фруктов плохи мои дела. И я уверена, что любой девушке необходимо есть как можно больше ягод, чтобы о ней говорили, что она сама как ягодка.

— Да? А что насчёт копчёной колбасы? — приподняв одну бровь, скептически осведомилась графиня.

— Только в детстве её и есть, чтобы наесться на всю жизнь и после прослыть приличным человеком, потому что не употребляешь колбасу.

Графиня насмешливо покачала головой и повела внучку дальше.

— Я хочу показать вам городской парк и поющий фонтан на площади. Фонтан сделал один из ваших далёких предков. Удивительно талантливый был маг. А парк создал воевода вашего прадеда. Он увлекался диковинными растениями и собрал уникальную коллекцию. Когда его увлечение приобрело угрожающие для поместья масштабы, он перевёз всех своих «малюток» на городской пустырь и организовал парк. Щедрой души был человек, — взгрустнула графиня.

Дамы вышли к центральной площади, граничащей с парком, и оцепенели. Фонтан на площади был забит досками, а там, где должно было быть зелено — велась стройка.

— Милейший, — обратилась графиня к проходящему мимо мужчине, — здесь же должен быть парк с диковинками! Я помню, что вход в него был с центральной площади. И что с фонтаном?

Мужчина вежливо поклонился и степенно ответил:

— Вы правы, достойная госпожа, парк был. Наша гордость и жемчужина. Вот только граф Краснов решил, что нецелесообразно тратить деньги на поддержание территории, которая сама должна приносить доход. А фонтан перестал работать в тот же день, когда случилась трагедия с Лунным кланом. Вы, наверное, слышали, что…

— Да, да, — оборвала его графиня и бросила обеспокоенный взгляд на внучку, но та с любопытством разглядывала дома.

Мужчина вежливо поклонился и поспешил по своим делам, а графиня с маленькой княжной остались стоять и смотреть. Казалось, что пожилая дама видела сейчас не реальность, а то, что было десятилетия тому назад. Её глаза подозрительно блестели, а губы сжимались с такой силой, что рот походил на ниточку.

Анха же скептически смотрела на центральную площадь и думала, какого же размера был тот чудесный парк, который ей хотела показать графиня. Если мерить автобусами, то на эту площадь их влезло бы не больше десяти. О том, чтобы эти автобусы смогли разъехаться, не было речи.

Так что для Анхи центральная площадь напоминала детскую площадку между домами, а фонтан… Раньше во многих дворах ставили такие фонтанчики. Правда, они были обычными, но и этот теперь просто короб из грубых досок.

Вообще, городок показался Анхе колоритным. Узкие улочки, разного размера окошки, как застеклённые, так и пустые, но все с деревянными ставнями. Огромное множество красивых вывесок и интересных массивных дверей с диковинными ручками. Для иномирянки всё это было занимательно, а для здешних жителей — вопрос безопасности.

На улицы не выплёскивали помои, и никто не гадил по углам, но там, где основной транспорт лошади, не избежать растоптанного навоза и вони. На взгляд девочки городу катастрофически не хватало зелени. Если бы жители повесили возле окон ящики с цветами, а у дверей ставили бы горшки с клематисами или плетистыми розами, то городок преобразился бы. Но розы не во всяком княжеском саду найдёшь, а клематисов вроде бы тут даже не знали, во всяком случае в том шикарном виде, что видела Анха на картинках в земных журналах. Хотя, она только начала знакомиться с этим миром, так что может ещё многое увидит.

— Пойдёмте, нам здесь больше нечего делать, — голос графини вырвал девочку из той картинки, которую она уже нарисовала у себя в голове, если бы тут все занялись озеленением.

— Мы прогуляемся к южным воротам, там нас встретит Антон, наш кучер.

— Нас по дороге не задавит чужая карета? — забеспокоилась Анха. На неё несчастные пешеходы произвели неизгладимое впечатление.

Графиня непонимающе посмотрела на девочку и наставительно произнесла:

— Держитесь ближе к домам.

Анха поняла, что её не понимают! Как объяснить человеку, всю жизнь, прожившему в таких вот городах, что на дороге должны спокойно разъехаться как минимум две кареты-телеги-повозки-сани (нужное подчеркнуть), а не только всадники, и что обязательно нужно ограждать пешеходов от любого транспорта.

Она читала, что узкие улочки в таких городах строились из расчёта на то, что если будет нападение, то армия не хлынет потоком в город. Но тогда до чего же обидно, если узкие улочки не помогут сдержать гипотетического врага, а ты всю жизнь жил и раздражался, глядя в близкое окошко соседа напротив или изнывал от духоты из-за нагревающихся камней и размазанного навоза под окном. А ещё этот страх пройти по улице — и быть раздавленным проезжающей рядом и покачнувшейся телегой! Или этот страх только у Анхи?

Город оказался небольшим, и вскоре дамы миновали богатые кварталы и вошли в ремесленные. К имеющимся уличным ароматам добавился запах еды и прогорклого жира.

Графиня манерно прикрыла нос платочком и зашагала быстрее. Она предпочла бы карету, но ей было жаль девочку. Внучку растрясло на просёлочной дороге, а в городе ей стало только хуже. Женщина пыталась подпитать энергетические потоки малышки, но всё, что у неё получилось — это избавить девочку от нарастающей паники.

— Ваша светлость и ваше сиятельство, — предупреждающе произнёс один из охранников и вышел вперёд, прикрывая своих подопечных.

Анха вытянула шею, чтобы увидеть причину заминки. Столпившиеся впереди люди мешали ей что-либо разглядеть, зато она услышала выкрики.

— Смотрите на меня! — орал кто-то дурниной. — Я урод! Брезгуете? Я был таким же, как вы, а теперь вы сторонитесь меня! — упрекал какой-то бузотёр.

— Ба-а, кто это? — признаться, Анха испугалась.

Она слышала