– Пока, к сожалению, нет, – развел я руками, – работа у меня нервная.

– Вот! – поднял указательный палец Большой Джо. – Я все понимаю, но, возможно, вам будет трудно понять, что происходит с девочками лет в тринадцать. В какой-то момент мы с Анджелой очень отдалились друг от друга. Это не значит, что я не уделял дочери внимания вообще, просто прогулки на яхте или дирижабле, шумные праздники это не совсем то…

Он снова посмотрел в окно.

– Так вот, – он отпил из бокала, и я последовал его примеру, – когда дочь начала проявлять самостоятельность, я решил не вмешиваться, понимая, что она не примет этого. С другой стороны, я переживал, что наследника нет, и не хотел отдавать дело в другие руки. Она показала себя как хороший артефактор. Она – сиблинг, Заг, как и вы. Ни я, ни покойная жена не были ими.

И она стала учиться на инженера-артефактора. Я думал, что лишняя профессия как хобби или просто как возможность самовыражения это правильно.

Но в результате что-то пошло не так, она погружалась в учебу, все более отдаляясь… и… в конце концов ей исполнилось девятнадцать, она сама, без всякого моего влияния, окончила АСП, и получила должность в Приграничье. Я понимал – рано или поздно ей это надоест, и она вернется. Но она повстречала этого Сергея. Кажется, Морозов его фамилия. И я даже не препятствовал сильно их общению!

Он достал из кармана серого пиджака белоснежный платок и вытер выступившие капли пота на залысине.

– Конечно, я навел справки, он из обычной, но вполне приличной семьи. Родители работали в госпитале Альма-тауна, отец хирург, мать педиатр. И вот настал момент серьезного разговора.

Я сказал ей, что не против Сергея и могу дать ему работу. Она устроила скандал и ответила, что их миссия – защищать общество Фауда и делать его лучше. Вроде бы этот Сергей был только курсе на втором замечен в каких-то демонстрациях, и потом не светился даже в полиции. Он не относится и к сиблингам.

Мне кажется, Анджела увлеклась юношеским идеализмом вслед за ним: помогать Фауду, всему Иропу, спасать мир. Ну, вы понимаете…

В общем, она перестала бывать дома. Я пытался с ней связаться, но вы же знаете этих молодых людей? Им необходима самореализация, и мы же сами, взрослые, учим их этому. А когда результат не совпадает с нашими желаниями, начинаем пенять, что молодежь не такая, как надо! Тупик! Я человек из простого народа, который создал свою финансовую империю, начинаю думать, что жесткость аристократического воспитания это оправданная мера!

– Знаете, Джо, – сказал я совершенно искренне, – я много видел людей, забравшихся высоко, и много знаю о них, поверьте. Но вот, не будучи с вами знаком раньше, никогда не подумал бы, что такой занятой человек так искренне пытается понять своего ребенка. Честно. Добавлю немного цинизма, я верю – вы поймете: платить мне будет жандармерия, и говорить вам комплименты только из-за вашего положения мне абсолютно не нужно. Я действительно не имею детей и опыта общения с ними, но кое-что знаю, и то, что сказали мне вы, вполне мне понятно.

Я снова отпил из бокала, давая понять, что мне не важен его ответ, и я сказал то, что думал.

Я тоже бросил взгляд в огромное, во всю стену окно. Это была маленькая уловка, чтобы он понял, что в чем-то мы равны, а это так и было. Мы оба обычные люди, каждый из нас делает то, что умеет. И пока я не узнаю, что Джо насилует собачек или состоит в тоталитарной секте, я не стану думать о нем плохо после того, что он сказал.

Да, он не сильно мне симпатичен, да – он моя работа, но, наверное, здравый деловой подход еще не урезал его кругозор до состояния чистой выгоды. Для меня это неожиданно и вызывает одобрение. А попасть в беду может и богатый и бедный.

Да, я знаю, что его продукты не самые лучшие, да, он подкупал чиновников и полицейских, и приходилось ему, наверное, давить конкурентов жестко. И все это я не оправдываю, но как же меня раздражают люди, которые, едва припав к денежному потоку, начинают считать себя едва ли не эталоном лучших качеств рода людского и даже немного богом…

С точки зрения отца я мог его понять, хоть и детей у меня нет…

– Итак, суббота, – он нахмурился, лицо стало еще более похоже на филина, и мне понравилось, что он ничего не сказал, просто приняв мои слова к сведению, – Анджела перед этим не появлялась десять дней, да, с шестого числа.

И тут она звонит мне, причем не как всегда, а спокойно говорит, что должна со мной встретиться и что-то важное рассказать. Я, конечно, спросил – все ли с ней в порядке? Она сказала, что с ней-то все хорошо, и с ее Сергеем тоже, но ей нужно посоветоваться.

Я отменил совещание совета директоров, точнее, перенес на три часа. Я думал, мне хватит времени. И, как ни странно, хватило гораздо меньше. Она приехала, как мне показалось, в каких-то эмоциях, но старалась это скрыть. Она сказала, что передаст мне свой альбом, она хорошо рисует… сказала, что они переезжают в новую лабораторию в Приграничье, место секретное, но недалеко от берега и границы. И нужно оставить личные вещи где-нибудь. Сергей уже поехал к своим родным. Когда я спросил, о чем она хотела бы посоветоваться, она ответила, чтоб я не заморачивался, как сейчас молодежь говорит, и вопрос риторический: правильно ли заставлять человека делать то, что он не желает, или дать ему сделать по-своему.

Конечно же, я сказал, что ярким ответом на этот вопрос является мое отношение к ней. Она очень обрадовалась, отдала мне сумку с вещами, кофр с рисунками и сказала, что я самый правильный человек.

Потом она уехала. И мне звонил Сергей, который думал, что она задержалась у меня. Вот тогда я и начал волноваться. А потом я не смог и до него дозвониться… Понимаете? С чем бы я пошел в полицию? Они, естественно, скажут, что расшибутся в лепешку, но я-то понимаю: дочь богатея решила начать отдельную жизнь и зачем в это влезать. Вот поэтому я попросил друзей из жандармерии… сами понимаете… «сталкер-команд», АрНаТ, правительство…

– Простите, Джо, – перебил я его, – я слышал, что мало быть инженером и даже сиблингом, чтобы попасть в «сталкер-команд». Туда так просто не назначают без специальной подготовки.

– Совершенно верно, Заг, – кивнул тот, – но дочь у меня имеет весьма не по годам развитый ум и целеустремленность, она прошла ту самую подготовку через миссию «Красного Креста Фауда». Так гораздо проще и быстрее – медики там всегда в цене.

– Да уж, – хмыкнул я, – неглупый ход, прямо скажем.

Пакеда молча кивнул.

– Никакие похитители не звонили? – уточнил я.

– Вообще… – тихо и гулко произнес он, его плечи поникли, – вот… вам это понадобится… моя Анджи…

Он вынул из внутреннего кармана пиджака несколько модных цветных фотокарточек и протянул мне.

Фото было сделано на фоне полированного крыла какого-то шикарного авто вроде розового кабриолета «роял». Портрет получился поясной. Я увидел лицо восхитительной девушки с прямыми каштановыми волосами, выгибавшимися на лбу длинной челкой. На меня смотрели красивые, несколько вытянутые темно-зеленые глаза с золотыми искорками (они были ближе к карим), умный цепкий взгляд сиблинга, но с озорным девичьим оттенком. Вздернутый носик и пухлые темно-коралловые губки, но совсем не бантиком – красиво очерченная форма. Складывалось впечатление, что она лукаво глядит из-под челки. Было в ее красоте нечто невинное, искреннее и чистое.