Хиус мохнатый…

Пришлось снизить скорость и остановиться у таксофонной будки вызывающего красного цвета. В будке-то я просто постоял, держа в руках гудящую трубку.

Синий «шерман» проехал чуть дальше и скрылся за углом.

Когда я снова выехал на Девятку, за три машины сзади снова увидел угловатые обводы преследователя.

Теперь я уже не сомневался – за мной хвост.

Чей, чей он может быть? Я лихорадочно соображал, но в голову приходила только одна мысль – да чей угодно. Правда, не очень профессиональный, это да. Но кто поручится, что профи не наняли лохов? Я – нет, сэр.

Даже мной иногда умудрялись играть вслепую. И это давало свои плоды.

И как только я вдавил акселератор в пол на светофоре, замигала «люстра» полицейского «паккарда», стоящего прямо за перекрестком, и дорожный инспектор махнул полосатой палочкой к обочине.

Змей мне в затылок!

Естественно, я подчинился.

Включив габариты, я въехал передним колесом на тротуар автобусной остановки, где никого не было, и открыл боковое стекло.

Синий «шерман» проехал дальше.

Щекастый коп в шестиугольной фуражке подошел к двери и козырнул.

– Младший дорожный инспектор Сидоров, можно посмотреть ваши документы на машину?

– Да, конечно, офицер, – кивнул я доброжелательно, вынимая из бардачка права и протягивая ему.

– Мистер Моррисон, – сказал он, внимательно изучив корочку, – что же вы нарушаете?

– Простите, сэр, – я, как мне казалось, лучезарно улыбнулся, – вроде бы все в порядке? Нет?

– Скоростной режим, мистер Моррисон, – покачал он головой, – вы знака не видели?

– Конечно же видел, офицер, – кивнул я. – А что не так?

– Выйдите, пожалуйста, из машины, – сказал тот, стиснув тонкие губы.

– Как скажете, господин младший инспектор, – ответил я, выделив слово «младший».

Я открыл дверцу и вышел.

– Откройте, пожалуйста, багажник, мистер Моррисон, – попросил он.

Вот и все. Эта фраза быстро пронеслась в моей голове. Кто-то меня сдал. Да и следили… Хиус…

Я спокойно, как мне казалось, подошел к багажнику и щелкнул замком вспотевшими пальцами.

– Так… – протянул Сидоров, – запаска есть, а где огнетушитель?

– Тут, под кофром, – выпалил я, приподнимая край покрытия.

– Ага, вижу, – кивнул тот, – а что это за сумка?

Я похолодел – он указывал на саквояж.

– Да как что? – Я сделал удивленное лицо. – Железки мои! Чтоб не громыхали – кладу в сумку, посмотрите.

В глазах немного потемнело, а сердце стучало так громко, что я боялся, Сидоров услышит.

– Ясно, – медленно произнес он, – ну, счастливого пути, мистер Моррисон, больше не нарушайте.

И он протянул мне мои права.

Я не знаю, отчего мне было темнее вокруг – от начала беседы или от ее завершения.

– Спасибо, – промямлил я и уселся на водительское сиденье, убирая права обратно в бардачок.

Я не стал переспрашивать про скоростной режим, я и не думал интересоваться, какой знак я там пропустил. Но одно я понял точно: мой хвост не из полиции и не из жандармерии. Полиция меня могла бы сейчас взять, а жандармерия так не работает топорно.

Еще минуты три мои руки подрагивали. Потом все прошло.

Я внимательно изучал поток машин, но нигде не видел синего «шермана». Попадались похожие, но не тот точно.

Наконец-то я свернул на Шестую улицу и тут же увидел по правой стороне высоченный, устремленный в небо отель «Ироп». Отель был сетевой, но конкретно этот – центральный.

Я повернул к подземной парковке и, остановившись в плоском просторном цоколе возле лифта, кинул паковщику пятьдесят сантимов.

– Какой вам этаж, сэр? – поинтересовался лифтер в желтой ливрее служащего.

– Девятый, пожалуйста, – ответил я.

Тот улыбнулся длинным, словно у лягушки, ртом и нажал на кнопку.

Почему человек сам не может молча выбрать нужный этаж? Я не против лишних рабочих мест, но логика…

Когда стрелка указателя лифта дошла до цифры девять и звякнул сигнал открытия дверей, я вышел в тихий коридор и уверенно направился вперед. Ковровое покрытие скрадывало звук моих шагов. Услышав шелест закрывшейся дверцы лифта, я резко свернул к выходу на лестницу и спустился на седьмой.

И только оглядев тихие коридоры отеля, я подошел к двери семьсот четыре, на ручке которой висела табличка «не беспокоить», и тихонько постучал условным стуком.

Через какое-то время лязгнул замок, и дверь приоткрылась на цепочке.

За ней виднелось черное дуло «Соера» и усатая морда с немного припухшими веками.

– А, это ты, Заг, – произнес Чарли медленно, – заходи.

Он убрал пистолет и открыл дверь шире, а я проскользнул в образовавшуюся щель.

В номере было пусто, только на столе стояла початая бутылка лиддийского и один стакан. Торшер уютно освещал комнату с закрытыми жалюзи на окнах и балконной двери.

– Ты в осаде, Чарли? – спросил я, когда он любезно указал мне на кресло.

– Немного, – отмахнулся он, – короче, не до такой степени, чтоб с тобой не пересечься.

От вина я отказался. Мы уселись за стол и продолжили беседу про жизнь.

– Чарли, мне нужна твоя помощь, – сказал я, придвигая по столу две банкноты по сотне и копию одной из фотокарточек Анджелы на фоне автомобиля.

Лицо Чарли сразу сделалось серьезным.

– Кого нужно убить? – Это у Чарли такой юмор.

– Ты прям как в лед смотрел! – Я усмехнулся. – Чарли, мне нужно узнать все, что есть на Анджелу, дочь Джо Пакеды, и ее гипотетического парня Сергея Морозова. Понадобятся подробности, что знаю – расскажу.

Чарли встал со стула и включил массивную радиолу красного дерева, откуда сразу потек протяжный соул.

– Заг, – сказал он, вздохнув, – я надеюсь, ты не ввязываешься в ненужные и сомнительные авантюры?

Он любил поворчать и покапризничать.

– Жандармерия, – сказал я с придыханием, чтоб добавить веса своим словам.

– Нужно еще… – Чарли кивнул на стол, где сиротливо лежали мои две сотни и фото.

– Еще фото красивой девушки? – удивился я.

– Заг! – одернул меня Спица.

– Дружище, – я с улыбкой нахмурился, – ты же знаешь, жандармы всегда платят после.

– А Заг Моррисон? – переспросил Спица.

– Чарли, когда я тебя подводил? – спросил я.

– Ладно, – отмахнулся он, – подводил, не подводил… Хорошо, но с тебя еще полтинник…