Каждый сидит за столиком один, ничего не едят, на столиках лишь чашка чая или кофе – ну чем не шифрующиеся репортеры из скандальных газет. Сейчас подслушают какие-то фразы из разговора, а завтра напечатают глупые статьи. Ребята всегда говорили мне, что не стоит обращать на них свое внимание, я, кажется, уже привыкла к их дешевым сенсациям, но сейчас мне не хотелось становиться их объектом – если у них есть что-то на Кота, машина которого стояла в моем дворе до утра, это будет ужасно.

– Неужели ты станешь отцом! – Полина воскликнула, я сделала ей знак в сторону подозрительных лиц, и она уже совсем тихо добавила, – а я – тетей.

– Она боится, что совсем одна, у нее же родителей нет, бабушка старенькая только, – Максим резал ножом вишню из десерта, а когда она превратилась в множество мелких кусочков, нервно набросился на дольку лимона.

– Я не хочу уговаривать тебя быть с ней, да и не вижу в этом смысла, но я должна поговорить с Ксюшей. Да я молить готова, чтобы твой ребенок родился, – Полина убрала волосы, которые то и дело падали на ее лицо. Она сидела напротив нас двоих и ей приходилось наклоняться, чтобы только мы могли ее слышать.

– Да, ведь меня она не хочет слушать, – Максим протянул ей руку, чтобы сжать в своей ладони ее пальцы. Это был знак того, что он ценит ее поддержку, и что она принимает все его слова, их знак доверия.

– Я не хочу знать, в какой миг вы двое решили что-то скрывать от меня и обзаводиться своими собственными тайнами, но то, что вы делились ими между собой, обойдя меня, это возмутительно, – Полина хотела было вырваться из руки брата, но он ей не позволил, я тоже обхватила ее запястье.

– Это действительно был миг, а сейчас мы здесь, чтобы раскрыть тебе всю правду. И извини, что так вышло, – я наклонилась и поцеловала ее в щеку.

– Ладно, я готова слушать дальше, – она заглянула мне в глаза. Подруга ждет объяснений. Я набрала в легкие побольше воздуха. Нет. Не могу. Я же обещала ему. Признание Максиму получилось само собой, он ведь был замешан в эту историю с обманом, но что будет, если Поля узнает правду. Я задумалась.

– Это был Сашка Кот, – Максим не без раздражения назвал его имя.

Полина отвернулась от меня, обратив все свое внимание к брату.

– И ты ее покрывал!

– Я на тот момент не знал, кто это, – он сложил руки на груди.

– Видишь, я даже сейчас боюсь в этом признаться, – я тихо это прошептала, но они, конечно, должны были услышать.

Пауза. Никто не сказал ни слова. Полина хмуро поглядела на меня. Снова тишина. Я нервно заерзала на кожаном диване. Ну почему она молчит? Что же она сейчас обдумывает? К нам подошел официант и принес нам второй чайник. Первый мы не выпили, но он уже успел остыть. Я открыла крышку и вдохнула аромат брусники и меда.

– Надеюсь, он ничего не обещал тебе, – Полина зрила в корень – именно это все объясняло – одна ночь, никакого продолжения.

– Конечно, нет. Я даже думаю, что это он из жалости пришел. Лео, пока нас вез, раскрыл ему глаза на происходящее со мной, – я выпила весь чай, потом налила себе еще.

– Думаю, он не из тех, кто спит из жалости, иначе тяжко бы ему пришлось, – Полина взяла меня за руку, – он просто берет то, что хочет.

– Меня это радует.

– В смысле? – Максим посмотрел на меня.

– Я честно думала, что вызываю в нем жалость. Он так смотрел на меня всегда, снисходительно-сочувствующе… А тут еще этот тощий вид.

– С ума сошла? Больше чтоб не думала так о себе, да это он ущербный в сравнении с тобой. И знаешь, – Полина сжала мне руку изо всех сил, – пора бы заявить, что ты становишься мировой звездой, пусть эти отечественные продюсеры понервничают. Интервью для приличного издания мы с Анатолей организуем.

Я по-прежнему была уверена в том, что Саша пришел из-за чувства вины. И я подумала, что интервью станет показателем моего состояния: все хорошо, жалеть не надо.

Ночью я лежала в своей кровати и слушала песню Ани Лорак «Забирай». Просто поставила на повтор и не один час провела в окружении этого сильного голоса. Эта певица одна из тех, которым веришь, я всегда восхищалась ее талантом. Сначала я вспоминала лицо спящего Саши, который был так близко – только руку протяни. Потом я подумала о его жене. Алиса красивая, улыбчивая женщина. Она никак не связана с эстрадой, но ей хватает женской мудрости терпеливо ждать его, понимать и поддерживать. Может, именно потому, что ее не волнуют никакие творческие муки, она всю себя может посвятить ему. Она действительно его вторая половинка. Которая дополняет, создает нужную атмосферу и охраняет их семейный очаг. Да, она целый мир для него. Она его жена. А он ее муж. Не хотелось воображать, что он мог бы стать моим. Кем? Да просто моим. Мой Саша Котов. Звучит неплохо. Мою душу разрывало чувство, будто это был тот самый человек, который предназначен мне свыше. Но что-то пошло не так и он сейчас не со мной. И я жду его, потому что он – мой. Даже несмотря на то, что ему там хорошо, а я желаю ему только лучшего, мне бы очень хотелось видеть его рядом со мной. Я представила, как Саша целует Алису. Раньше подобные мысли не посещали мою голову, но теперь, когда я знала вкус этих губ, мне несложно было это представить. Я видела их вместе и у меня кружилась голова. Так иногда бывает, когда знаешь о чем-то предопределенном и от того, что не можешь ничего изменить, начинается паника, накатывает леденящий душу страх и хочется выпрыгнуть из своего тела, до такой степени не можешь мириться с действительностью. Я представила их снова – в надежде, что так быстрее получится уснуть. Или отключиться. Уж очень не хотелось снова думать об этом. Но я по-прежнему оставалась в суровой реальности. Он с ней вместе. Он любит ее. Он не мой.

Из разговора Анатоля с Больманом я поняла, что Кот по каким-то делам задерживается в Москве, но запись их совместной песни уже подходит к концу.

На протяжении двух дней мне казалось, что за мной кто-то следит. Притом я даже пару раз замечала в толпе один и тот же зонт чернильного цвета.