Микроавтобус внезапно снизил скорость.

Борис ударил по педали тормоза!

Из раскрытой боковой дверцы, прямо на дорогу, выбросили тело в знакомой кожаной косухе.

Завьялов даже не задумался, продолжать ли погоню за машиной с Зоей и похитителями или Кешу подобрать?

Вопрос смешон. Какая Зоя?! Какая, к черту, Зоя Карпова?! На дороге, прямо на полосках-отметинах от резко тормозивших шин, лежало его собственное тело. Тело, без которого немыслимо существование Завьялова Бориса!

«Порше» в сумасшедшем стартовом прыжке преодолел десяток метров. Завьялов вывалился из салона, чуть ли не на карачках добрался до неподвижной фигуры…

Протянул к ней руки и сразу же отдернул.

Страшно. Позвоночник может быть поврежден. Переворачивать нельзя. Вначале надо убедиться, что тело дышит, функционирует…

О н о функционировало.

И стонало.

– Ой, ой… Жюли моя, Жюли…

Слава богу!! Стилист упоминал жену, тихонько охал, поворачивался без помощи!

Завьялов схватил тело в охапку и прижал к себе. В пожилой, прокуренной груди клокотали рыдания. Слезы заволакивали слеподырые глаза.

– Кеша, Кеша, твою мать… придурок ненормальный…

– Я не придурок, – вяло отпихнулось тело.

«Еще какой!!»

Завьялов бережно ощупал отползающие к обочине телеса. Не найдя серьезных повреждений, – отбитый правый локоть при подобных обстоятельствах не в счет, – поволок Иннокентия к «порше».

– Вставай, вставай, Кешастый… Мы должны нагнать микроавтобус…

Минут тридцать «порше» метался по дорогам. Сначала долетел до МКАД. Затем исследовал укромные и тихие дворы, искал, где похитители могли оставить засветившийся автомобиль и поменять машину. Завьялов дважды выбегал из «порше», заметив прикорнувшие на домовых парковках похожие микроавтобусы…

Заброшенный на заднее сиденье Кеша тем временем переживал за жизнь Капустиной Жюли:

– О, Боже, Боже! Ее могли раздавить колесами на парковке! Она такая ма-а-аленькая!! Борис Михайлович, вы там не видели…

«Крошечной лепешки с лапками и в стразах?» едва не уточнил Завьялов.

– Нет, я ее не видел.

– Она осталась т а м! Нам нужно ехать, возвращаться!

– Куда мы денемся, – мрачно бросил Завянь. Оставил бесполезные розыски микроавтобуса и повел машину к «Золотой ладье».

Борис Завьялов прожил тридцать лет, но никогда еще не испытывал такого дикого, первобытно желания кого-то изувечить. Он даже не предполагал найти в себе безумного неандертальца! Кулаки чесались и зудели, пальцы стискивали руль до ломоты-окостенения, Борис боялся, что сорвется и накостыляет собственному телу. Отметелит тело-Кешу, выбьет ему дурь и зубы!

Едва сумел опомниться и продышаться. Напомнил сам себе, что выступает в связке с брадобреем.

– А ты чего, Капустин, мне раньше не сказал, что у похитителей первоначально был другой сценарий? – Голос звучал глухо, как будто Боря разговаривал из бочки.

– А смысл? – проскулил, прочирикал воробей-придурок. – Зачем? Когда Жюли все сделает, поможет. Мне надо было только намекнуть ей на нештатность ситуации…

Завьялов резко остановил автомобиль. Вслух досчитал до десяти – стилист испуганно напрягся, поскольку был неглуп, – и только после этого всем корпусом развернулся к телу-Кеше.

– Послушай сюда, Капустин. В реалиях нашего времени ты…

– Да какие реалии, Борис Михайлович?! – перебивая, взвизгнул брадобрей. – Моя жена смогла б создать у Зои соответствующий настрой на флирт! Эмоциональная сфера подвластна путешественнику, мы за эмоциями и прибываем, мы конкретно к ним подключены!!

– Послушай сюда, – не поддался увещеванию Завьялов. – Если ты, Кеша, продолжишь играть в секретного агента, мы оба – в жопе. Понял?

– Угу, – скукожил чужие телеса стилист. – Позволите добавить? Объясниться, так сказать.

– Валяй.

– Борис Михайлович, – горделиво выпрямляясь, заговорил Капустин, – чтобы вы не говорили, я не могу быть с вами откровенен до конца. Я ограничен рамками обстоятельств, могу приоткрывать вам будущее лишь по мере жизненной необходимости.

– За поражение в правах переживаешь? – нахмурился Завьялов.

– За это тоже, – выгнул грудь Иннокентий. – В том, что должно было произойти в «Золотой ладье», я не видел повода для полной откровенности. Жюли…

– Проехали, – перебил Завьялов и повернулся к рулю. Угрюмо поглядел в разряженную огоньками темноту. Несколько раз стиснул и разжал кулаки…

«Стилист, как ни крути, банкует. Вся информация у него».

– Кеш, ты говорил, что когда я и Карпова должны вернуться с Кипра, у ментов уже будет вся информация по похитителям?

– Угу.

– Получается, ты знаешь, кто заказал похищение Карповой?

– Это знает Жюли. – В голосе, идущем сзади, Завьялову послышалась насмешка. – Я не был страстным поклонником вашей истории, Борис Михайлович. – Это прозвучало уже ядовито.

Но впрочем, ядовитости хватило не надолго. Через секунду с заднего сиденья уже звучали истерические всхлипывания:

– Моя Жюли, моя Жюли… Борис Михайлович, вы вправду не заметили там…

«Лепешки из собаки в юбочке».

Завьялов плохо представлял, как Кеша собирается беседовать с собакой, но кто этих засланцев знает. Помимо словарей-энциклопедий в них могли забить знакомство с азбукой Морзе. Авось Жюли сумеет отбить лапками чечетку-морзянку, а Кеша правильно поймет и расшифрует.

Зою Павловну Карпову похитили чуть больше сорока минут назад, а у «Ладьи» уже не протолкнуться от скопища машин полицейского и телевизионного назначения. Наиболее шустрые репортеры уже наладили освещение и трещали о происшествии. Мелкие полицейские чины шныряли по толпе и собирали информацию.

Завьялов сумел припарковать «порше» метров за двести от въезда на территорию развлекательного комплекса. Направился к компании чинов, стоявших на крыльце с явно генеральскими минами – Зоя Карпова персона знаковая, можно и лицом поторговать, – собрался доложить генералитету приметы микроавтобуса похитителей, назвать примерные цифры забрызганного грязью номера.

Кеша плелся сзади. Пригибаясь, смотрел под ноги и звал жену:«Жюли, Жюли, я здесь, родная…»

Завьялов выбирался вперед сквозь плотные ряды зевак, когда в его голове взорвался приказом страшный рык: «СТОЯТЬ!!!»

Завянь опешил. Даже оглянулся, разыскивая Кешу: этот, что ли, воплем разродился?

Но нет, навряд ли. Стилист, во-первых, не умеет так рычать, а во-вторых и главное, отстал. Затерялся на парковке.

Тогда откуда приказание?

Внутреннее «я» проснулось?

«Стоять и слушать», – вновь, уже более спокойно прозвучало в голове.

Сплющенный толпой, замерший Завьялов ощутил, как его от макушки до пяток пронзила жуткая, мурашечная догадка. Нанизала, как жука на булавку, и пригвоздила к тротуару.

«Циклоп?..» – Борис отправил внутрь себя дрожащий вопрос.

Молчание. Возникший в мозгу голос исчез так же необыкновенно, как и появился. Завьялов едва не начал ощупывать доставшуюся ему голову! Крутиться на месте, как играющий с хвостом щенок! Едва не заорал, не зашелся воплем от ужаса!

Но плотная толпа сковала тело. Язык от шока помертвел. Борис стоял и слушал. Неподалеку от него худенькая официантка общалась с хмурым полицейским в штатском.

Эту официантку Боря хоть и не знал, но видел. Она совсем недавно поступила на работу в клуб и пока не разобралась, кто там есть