Шрифт:
Закладка:
– Да-да, Сав, я все понимаю. Кроме одного. Зачем тебе Галич. Очевидно ведь, что он ничего не решает и…
Савва выставляет перед собой ладонь:
– Ксень, стоп. Это – выдумки. Я не буду их комментировать, окей? Вырезай.
– Мы обычно ничего не вырезаем.
– Ксения… – Комиссаров ничего не делает, не давит, не просит, не требует. Просто вскидывает бровь. И, к удивлению, Бобчак сдается. Закатывает глаза, демонстрируя свое отношение к этому, но все же задает следующий вопрос. Я перевожу дух. Мышцы расслабляются, ноги подводят, я оступаюсь и налетаю на Влада!
– Ох… Здравствуйте.
– Привет. Весело тут у вас.
– Да не очень-то.
– Пойду, проверю… что-нибудь.
Он явно слышал последний вопрос. И тот привел его в ярость. Бегу за ним, в попытке… не знаю, может быть, внести ясность.
– Влад! То есть, Владислав Сергеевич, подождите!
– Чего тебе? Уж не жалеть ли ты меня вздумала, а, Таисия? Правда думаешь, что я в этом нуждаюсь?
– Не думаю, что вас стоит жалеть. Вы же… Вы…
– Что?
– Вы – это вы.
Возможно, в моем голосе чуть больше благоговения, чем следует показывать мужчине. Но я ничего не могу с собой поделать. Галич смотрит на меня, сощурившись, поднимает руку, касается щеки. А потом наклоняется и с жадностью целует.
«Шурочка умерла»…
Несколько секунд тупо пялюсь на сообщение, всплывшее на экране мобильника. Сглатываю и трясущейся рукой беру тот со стола. Так вот почему мне девчонки трезвонят, а я, идиотка, не отвечала. Думала, они, как обычно, надоедают, чтобы поболтать. Им-то в интернате делать нечего. В то время как у меня полным-полно работы! Сколько раз пыталась им это объяснить – не доходит. Хотя справедливости ради стоит отметить, что я тоже хороша. Слишком часто их игнорирую под предлогом собственной занятости. Гораздо чаще, чем этого требуют обстоятельства. Но у меня есть оправдание, каким бы снобистским оно ни выглядело. За последние два месяца я так сильно изменилась, так выросла, что мне с ними стало просто не о чем говорить.
– Как умерла? Когда? – хриплю в трубку.
– Ну, хоть что-то заставило тебя ответить! Ты почему молчала, что Бобчак взяла у тебя интервью?! – кричит Ника.
– При чем здесь Бобчак? Что с Шурочкой?!
В трубке что-то шуршит, доносятся глупый смех и обрывки набирающего оборот спора.
– А, это Ольга от балды написала, когда мы не смогли тебе дозвониться.
– Так Шурочка жива?! – моргаю я и недоверчиво переспрашиваю: – Вы что, совсем больные?
Кровь, отлившая было от лица, устремляется в обратном направлении. Меня бросает из холода в жар. Голова кружится. Не то чтобы мы с Шурочкой были так уж близки. Но за многое я ей благодарна. Если бы не она, моя судьба могла бы сложиться совершенно иначе.
– А вот давай без этого! Ты сама виновата. Забыла нас. Нос воротишь… Думаешь, все, взлетела? Так чем выше взлетишь, тем больнее падать придется. А когда упадешь, к кому пойдешь? Уж точно не к своим богатеньким друзьям. Не забывай об этом.
– Да ладно тебе, Оль… Ты чего? – шипит Арина.
– Я чего? Я?! – злится та.
– Ой, девочки, заканчивайте собачиться. Мы не для этого звоним. Тай, ну, ты нас тоже пойми – интересно ведь. Как ты попала к Бобчак?! Я своим глазам не поверила, когда тебя увидела.
Я зажмуриваюсь, с большим трудом отгоняя от себя злость. Понимаю, что если поддамся чувствам и пошлю девчонок куда подальше, сделаю только хуже.
– Ник, я понятия не имею, о чем ты. Интервью Бобчак давал Савва Игоревич. Мой наставник, помните, я вам о нем рассказывала?
– Да видели мы твоего уголовника! Он, кстати, ничего такой, – хихикает Арина.
– Где видели? В интервью? Так оно уже вышло? – я подскакиваю на стуле и взмахом руки даю Макаровне команду поскорее включить Ютьюб. Как будто это я – ее начальник. Борзею.
– А ты что, не видела?
– Нет! Говорите, я там тоже мелькаю?
– Еще как! Так ты что, правда не в курсе?
– Нет. Извините, я потом вам перезвоню, ага?
Отбиваю вызов. Обхожу стол и, встав за креслом Макаровны, впиваюсь взглядом в экран. Конечно, это никакое не «мое» интервью. Но! То, что я разболтала в откровенной беседе Ксении, действительно становится подводкой к беседе с Саввой. Выходит, она не шутила. И нас уже тогда снимали. Смотреть на себя со стороны – ужасно. Меня-то не гримировали, не готовили к съемке. Наверное, на это и был расчет. Даже моих скудных познаний в маркетинге хватает, чтобы понять, зачем им понадобилось мое присутствие в кадре. Так бы это видео посмотрело гораздо меньше людей. В основном богатенькие, которые могут позволить себе поход в ресторан Саввы. Моя же история, история простой девочки, которой выпал шанс попасть в его круг, привлечет более широкие массы. Ну, а история самого Комиссарова закрепит произведенный эффект. Видео попадет в рекомендованные, дальше сработает сарафанное радио, о Савве узнают те, кто по какой-то причине о нем не знал, и будет нам счастье.
Но все-таки на себя смотреть тошно.
– Кошмар. Я настоящее пугало.
Слова срываются с губ помимо моей воли. И уж, конечно, я не жду на них ответа. Но совершенно неожиданно тот следует:
– Это точно. Тебе никто не говорил, что у тебя кошмарная стрижка?
Я кошусь на Макаровну, с трудом удерживая серьезное выражение лица. Ну, ведь и правда смешно. У неё-то самой на голове три пера, которые не кажутся гуще даже в начесе.
– Мне это и так известно. Но спасибо.
– Ты что, обиделась?
– Нет. Так, может, мы еще раз пройдемся по списку и…
– У меня есть идея получше. Сейчас узнаю, все ли готово. – Макаровна хватает телефон внутренней связи и куда-то звонит.
– Что вы затеяли?
– Пойдем! – отмахивается Макаровна и с грохотом отодвигает кресло. Делать нечего. Плетусь за ней. С первого этажа по богатому коридору налево. В зону спа.
– Нет… – неверяще выдыхаю я.
– Да! Мы это заслужили. Но сначала… Даш! Дашка! Ты можешь что-нибудь сделать с волосами моей девочки? Что-нибудь такое, чтобы ее не стыдно было показать на люди?
Как там говорят? На правду не обижаются? Вот я и не буду. Тем более, если эта самая Дашка и впрямь сможет мне помочь. В плане внешности я не слишком честолюбива, но когда тебе оказывает внимание такой мужик, как Влад, меньше всего хочется выглядеть замарашко
Влад…
Наш поцелуй был совсем коротким. Но, господи, за эти пару секунд… Я в самом деле умерла и воскресла. Этот поцелуй – лучшее, что со мной произошло. И пусть он стоил мне уважения Саввы. Плевать. До того как он прервал нас с Владом демонстративным покашливанием, я успела расправить крылья. А уж когда Влад выступил вперед, готовый, если придется, отстаивать нас кулаками, и вовсе воспарила к небесам. Впрочем, защищать нас не пришлось. Потому как Савва даже не стал комментировать увиденное. Он просто ушел. Вот и все.