Шрифт:
Закладка:
В российской православной церковной историографии традиционно уделялось мало внимания истории западных Поместных Соборов IV–V вв., в частности италийских, так как отечественных исследователей, как правило, интересовали прежде всего восточные греческие Соборы. Среди тех русских церковных историков, которые обращались к истории западных Соборов, в целом господствовал позитивистский подход к Соборной истории, предполагавший при исследовании латинских Соборных актов приоритет фактологического описания или богословской характеристики над текстологическим анализом. Среди данных исследователей необходимо отметить В. Самуилова, на страницах своего магистерского сочинения подробно исследовавшего деяния Медиоланского Собора 355 г., Ариминского Собора 359 г. и Аквилейского Собора 381 г., вместе с арианскими комментариями Максимина в исследовании, посвященном развитию арианства на Западе[196], профессора Московской Духовной Академии А. А. Спасского, касавшегося изложения событий Медиоланского Собора 355 г. и Ариминского Собора 359 г. в своей истории догматических учений[197], и, наконец, В. В. Болотова, который, впрочем, в своих лекциях только мельком упоминал об италийских Соборах, останавливаясь более подробно на африканских и галльских съездах епископов[198].
После ликвидации в России, в результате большевистского переворота, церковно-академической традиции, только выдающийся богослов и политический деятель А. В. Карташев в рамках своей Соборной истории, написанной в эмиграции с точки зрения изучения истории богословия, остановился на деяниях Медиоланского Собора 355 г. и Ариминского Собора 359 г., упоминая о Римских Соборах, принявших сторону св. Афанасия Александрийского, и об Аквилейском Соборе 381 г.[199]. Другие церковные историки русской эмиграции, как правило, специально не изучали западное Соборное богословие IV–V вв., либо воспринимали его в качестве вспомогательного материала для исследований трудов греческих и сирийских богословов, как, например протоиерей Г. Флоровский или В. Н. Лосский, либо осмысляли его как социо-культурную основу для позднейшего средневекового мировоззрения, как, например Л. П. Карсавин.
В советской историографии история западных Поместных Соборов, в частности италийских Соборов, никогда специально не изучалась по вполне объяснимым идеологическим причинам, хотя исследователи не могли не обращаться к различным социально-политическим событиям, связанным с историей западных Поместных Соборов. Ярким примером подобного социально-политического восприятия эволюции церковных институтов является известная монография З. В. Удальцовой, посвященная социально-политическому развитию Италии в период остготского и византийского господства в VI веке[200].
В современной российской историографии богословские и канонические методы изучения истории западных Поместных Соборов только начинают воссоздаваться. Примером успешного и фундаментального исследования Соборной истории является монография В. В. Солодовникова, в которой рассматриваются Соборы меровингской Галлии[201]. Памятники синодальной деятельности и канонического права более позднего времени оказались востребованы в контексте изучения взаимодействия церковных и светских институтов; подобное востребование канонических источников и их подробный анализ обнаруживаются в научных трудах О. Р. Бородина, посвященных византийской Италии[202] и в фундаментальной диссертации Н. Ф. Ускова, посвященной истории раннесредневекового монашества[203]. В ряде случаев некоторые исследователи посвящают отдельные исследования достаточно малоизвестным памятникам западной синодальной истории раннего Средневековья, вводя их снова в научный оборот[204].
Примечательно, что во второй половине XX столетия в западной историографии вновь проснулся интерес – никогда, впрочем, до конца не затухавший – к богословскому осмыслению западных Поместных Соборов, в том числе и италийских Соборов позднеантичной эпохи. Среди наиболее знаменательных исследований в данной области следует особо отметить диссертацию М. Меслена, касающуюся истории арианства на Западе, в рамках которой автор рассматривал, в том числе, италийские Соборы, имевшие решающее значения для богословской и общественной борьбы в IV–V вв., исследование M. Симонетти, посвященное рассмотрению арианской смуты в качестве системного кризиса христианского общества, означавшего наступление качественно новой эпохи Вселенских Соборов, и, наконец, монографию Т. Барнеса, в которой английский историк представил фундаментальный анализ богословского и политического аспектов борьбы св. Афанасия Александрийского и императора Констанция, подвергнув пересмотру традиционное для немецкой историографии представление о цезарепапизме Констанция как мировоззренческой основе его политики[205].
В период с конца 80-х гг. XX столетия и до настоящего времени в западноевропейской церковной историографии поздней античности преобладает стремление к комплексному изучению источников, оставшихся от деятельности церковной администрации, в частности Соборных актов и памятников права, с целью максимально достоверно восстановить картину общественного положения Церкви как института, и как можно глубже осознать мировоззренческое значение Христианства на пороге раннего Средневековья.
Выразителями данного социально-правового направления в историографии стали в первую очередь итальянские, а также французские и испанские исследователи. Среди них, в частности, П. Каталано, Ш. Пьетри, П. Синискалько в рамках своих исследований осуществляют анализ канонических понятий, связанных с церковной властью, который позволил бы выявить значение этих понятий, аутентичное для эпохи поздней античности. Так, предметом их изучения являются: исконное юридическое значение понятия «симфонии» священства и государственной власти, внутренний характер императорской церковной политики в IV в., эволюция статуса церковных титулов[206].
В настоящее время существует также еще достаточно важное церковно-историческое направление, к которому относятся такие признанные специалисты как К. Кастелло, М. Чимма, С. Буенакаса Перец, а также Р. Лицци Теста и Й. Грживачевский, исследования которых носят наиболее ярко выраженный историко-социологический характер. Справедливо будет признать, что основное внимание представителей этого направления сосредоточено на изучении социальной роли важнейших общественных институтов и императорских установлений поздней Античности, а также на их взаимосвязи с каноническим правом, главными источниками которого являются акты и постановления Соборов. Среди таких институтов и установлений следует назвать экономические привилегии клириков, особенности их статуса, судебные полномочия епископов, ставшие известными как «право епископской аудиенции», и положение церковного имущества[207].
В рамках изучения актов избранных италийских Соборов IV–V вв., с учетом рассмотренных выше современных историографических методов и подходов к исследованию, а также на основании использования структуры, традиционно характерной для изданий Соборных актов с комментариями и предполагающей помещение Соборных актов либо кратких сведений о них из источников перед главой, посвященной их рассмотрению, в настоящем исследовании предполагается решить четыре задачи следующего характера, отчасти уже обозначенные в начале настоящего введения: во-первых, представить богословское разъяснение проблематики, обсуждавшейся на рассматриваемых Соборах, с точки зрения богословского выявления внутреннего смысла этой проблематики; во-вторых, максимально подробно проанализировать церковно-политическую деятельность каждого Собора из представленных; в-третьих, осуществить канонический анализ дисциплинарных постановлений некоторых италийских Соборов; в-четвертых, по возможности выявить тот социо-культурный контекст, в который следует поместить италийские Соборы для наиболее адекватного их осмысления в качестве событий, значение которых для церковной истории трудно переоценить.
Несмотря на то, что выдающиеся исследователи церковной истории, принадлежавшие к рассмотренным направлениям исследования, очень много сделали для изучения истории Соборов, далеко не все из них воспринимали Соборы как составные части единого процесса становления христианского общества. К сожалению некоторые чрезвычайно важные проблемы, проистекающие
