Шрифт:
Закладка:
– Без толку сожалеть о том, что могло бы быть, – отрезала я. – Сегодня уже поздно выходить, но завтра с утра мы все отправимся в город. Вы останетесь у дяди, а я постараюсь нанять в трактир охранников.
У Фила отвисла челюсть.
– Но кто согласится… Это же не буйных постояльцев утихомиривать!
С буйными постояльцами отец прекрасно справлялся без всяких охранников. Комплекцией он напоминал медведя, а уж если брал в руки топорик для мяса, только совсем уж залившие глаза осмеливались с ним спорить.
– Наемники согласятся. Те, кто продает свое умение сражаться.
Теперь на лице брата появился почти суеверный ужас. Конечно, ни один мужчина не выйдет из дома без ножа, но наемники – отдельная каста. Беспринципные и опасные люди.
– Тебя обманут. Наемники верны лишь тому, кто больше платит. Гильему даже не придется драться – просто предложит больше, чем можешь дать ты.
– Теоретически такое возможно, – согласилась я, и брови Фила снова взлетели на лоб. Мысленно я махнула на это рукой. Не до того сейчас. Завтра младшие останутся у родственника, а когда вернутся, можно будет сказать, что я нахваталась ученых словечек у наемников. Маги – люди образованные, даже если зарабатывают вовсе не умом. – Но тогда вся эта история для Гильема окажется слишком дорогой. За четверых рабов много не выручить, вычти трату на еду и подкуп наемников.
– Откуда ты знаешь, сколько стоят рабы?
– Я понятия не имею, сколько они стоят, но если бы дешевле было нанять работника или заплатить гулящей девке, чем покупать и кормить невольника, никто бы не стал покупать людей.
Фил сдвинул брови, обдумывая мои слова.
– Если дело лишь в деньгах, дешевле зафиксировать потери и забыть, – продолжала я.
– А если он из тех, кому нужно непременно проучить? Чтобы другим неповадно было?
– Кому другим? – Я подумала, не стоит ли смягчить, но решила говорить, как есть, – Мы слишком ничтожны для показательного урока. Хвастать, что одолел двух детей, парня, еще не начавшего женихаться, и девушку? Да его свои же на смех поднимут! Были бы мы благородными, был бы родичам других благородных урок, а так…
– Ты-то из благородных, – не унимался брат.
– О, да. Людям, которые отреклись от собственной дочери, будет какое-то дело до того, что случилось с ее выродком. Да они плясать от счастья станут, что напоминание о том позоре стерли с лица земли!
Фил подпер кулаком подбородок, точно так же, как Бланш.
– И все равно тебя обманут. В лучшем случае отберут деньги, а то еще и надругаются.
– И так может быть, – снова не стала спорить я. – Поэтому сегодня я зайду к священнику и спрошу, не посоветует ли он мне кого-нибудь в сопровождающие. Или, возможно, у него есть знакомые в Бернхеме, кто мог бы помочь.
– Не посоветует, – брат помрачнел. – И не поможет. Я ходил к нему исповедоваться. Грешным делом думал, может, покончить со всем разом. Я-то ладно, а вы…
Джулия, охнув, тихонько погладила его по плечу. Фил грустно улыбнулся, на миг сжав ее руку, и снова обернулся ко мне.
– Он сказал, что господь не посылает испытаний больше, чем мы можем вынести.
Я кивнула. Что еще мог сказать священник?
– Я спросил его, не мог бы он нас укрыть. В церкви или у себя в доме. Каким бы мерзавцем не был Гильем, он не посмеет обидеть священника, а мы бы отработали.
Вот в том, что Гильем не посмеет обидеть священника, я очень сомневалась, но решила промолчать. Может, я слишком цинично смотрю на вещи.
– Или, может, дать рекомендацию в монастырь. В смысле, женский. Я-то ладно… Наверняка где-то нужны послушницы, умеющие работать. – Фил сжал кулаки. – Он отказался. Повторил про испытания и добавил, что грехи отцов падут на невинных. Дескать, твой батюшка пошел против законов божеских и человеческих, приведя третью жену…
Я проглотила ругательство. Не при девочках.
– Я не удержался и напомнил ему про господа и грешницу…
Фил читал писание? Откуда? В доме не было ни одной книги!
– …сам же он месяц назад говорил на проповеди. – Брат горько усмехнулся. – Словом, меня выставили, и не думаю, что тебе стоит идти туда за советом.
Хорошо, что я вслух не обвинила Фила в бездействии. Он тоже искал выход. Искал и не нашел. А ему, казалось, надо было выговориться.
– Тогда я пошел просить справедливости у лорда. – Брат пожал плечами. – Конечно же, меня никто не пустил. С прошениями дозволено приходить раз в месяц.
– А… Альбин? – Имя снова обожгло. Пора бы и забыть.
– К нему я не ходил. Он отказался помочь, когда батюшка умолял спасти маму, так с чего бы согласился сейчас?
Я кивнула. В самом деле, с чего бы.
В голосе брата было столько горечи, что я потянулась погладить его по руке, успокаивая. В глаза бросились сбитые в кровь опухшие костяшки. Хорошо, что ничего себе не сломал. Как закончим разговор, надо бы обмыть их и перевязать. Если воспалится, как мой ожог, парень останется без руки. Антибиотиков-то тут нет, да и зеленки с йодом. Хотя, кажется, йод можно выжечь из водорослей. Когда выдастся спокойная минута, надо подумать. Химию я помнила неплохо.
– Тебя обманут или обидят, – снова начал Фил, но прежде, чем я его оборвала, добавил: – Поэтому я пойду с тобой. Сперва мы пристроим девочек к дяде, потом я схожу с тобой… где там нанимают таких людей?
Я растерялась. Представления не имею. Альбин сказал «в Бернхеме», но это все равно, что, скажем, «в Караганде». Где именно? На рынке? В каком-то из трактиров? В темной подворотне?
– Так я и думал, – хмыкнул брат. – Ничего, разберемся. Поспрашиваю, кто-нибудь да подскажет. И потом вместе вернемся домой. Нечего тебе оставаться одной с этими людьми.
Я покачала головой. Как будто Фил что-нибудь сможет противопоставить вооруженным мужчинам, еще и магам. Встрянет – сгинет ни за грош. Но об этом я поговорю с ним позже, наедине, чтобы не пытался хорохориться при девочках. Надавлю на то, что я взрослая, а они останутся у едва знакомых родственников. Сколько раз бывало, что люди брали в дом сирот лишь в качестве дешевой рабочей силы? Вот пусть брат и присмотрит за девочками. А наемники… Моя идея – мне и расхлебывать проблемы, если что.
– А мы? – вскинулась Джулия. – Нас никто не спросил, хотим ли мы жить у дяди?
– Нет, –
