Когда-то давно мой отец, оставшийся без своей инженерской работы, сделал важный жизненный шаг. Мама сидела дома с вечно болеющей мной, квартира, мизерная хрущевка, требовала регулярных выплат по ипотеке, а отец, сидя на кухне, вслух выстраивал стратегический план: «Да не важно кем, Катерина. У них уборщица в новогодние каникулы умерла, в первый рабочий день уже очередь выстроилась желающих на ее место. Устроюсь электромонтером, раз по блату берут. В систему проще проникать изнутри». Речь шла об одном из газпромовских подразделений в нашем районе. И, кстати, увольнялся отец оттуда, уезжая за наследством в далекую Чехию, уже начальником производственного участка… В систему гораздо проще проникать изнутри.

Гульт Давиро, пятидесяти семилетний высокий мужчина с почти интеллигентской сутуловатостью и смешным пушистым каре на седой голове после полугодичного прозябания был готов ко многому в своей жизни. Еще до войны он на самом деле служил управляющим огромной усадьбой в северных землях. О месте, преуспевающем в выращивании особых сортов льна, знал весь Адранат. А потом «Солнечной дали» не стало. Именно на нее пришелся основной удар в наступлении врага. Гульт Давиро остался тогда жив лишь потому, что в момент наступления присутствовал на ежегодной ткацкой ярмарке в Берллигеме. А когда вернулся на уже освобожденную землю, разглядел только землю, да еще опаленные стены огромного и когда-то надежного замка.

Вскоре из столицы принимать наследство вернулся сын погибшего хозяина усадьбы. Вместе с собой он кроме денег с семейного счета и положенной компенсации от короля привез сплоченную команду единомышленников-скотоводов. Был среди них и новый управляющий «Солнечной далью». Дэлопские пуховые козы – новая, недавно выведенная магически порода. Вот наше всё! Кому нужны теперь просторы с льняными полями?

- Спасибо, уважаемая донья, чаю мне больше не нужно, - мужчина, сидящий с нами за столом среди усадебных ёлок, отставил пустую чашку и сцепил пальцы на тощих коленях.

Я тут метаюсь в разводах драматичной истории, а автор ее в это время мучается, ждет для себя положенного вердикта. Ох, и кто бы мне правильный вердикт подсказал? У одних дэлопские козы «наше всё». А у нас – недостающие для нормального существования кадры.

Еще утром вчера этот вопрос блистал переливом огромного Гиловского синяка. И ведь сложно ситуацию изменить. Замковый гарнизон – особая наша часть. Мы его содержим (кормим, одеваем, предоставляем кров и двадцать положенных лошадей), а вот жалование солдатам и их капитану выплачивает король. Судит их король, увольняет и принимает на службу тоже он. И как тогда Тимьяне удалось отпустить на волю, да еще с таким вознаграждением десяток бойцов и капитана Койта… понятия не имею. Могу предположить, что наградная халявная лошадь в послевоенный период – подспорье прекрасное. Вероятно, на этих «подспорьях» они всей кучей и неслись по лугам на всех парусах.

То было больше года назад. Вчера рано поутру замковые лабиринты «Буйных лугов» огласил звонкий стук работающего топора. Чуть позже выяснилось, что по распоряжению капитана Койта гарнизонный повар таким образом запасается топливом. За счет наших неприкосновенно стратегических ёлок. Масонская живопись! Это какой же авторитет был у доньи Тимьяны, как у здешней хозяйки, если некоторые и теперь позволяют себе подобный бредятизм?!

С ситуацией пришлось разбираться срочно и мне:

- Уважаемый капитан Койт! Три дня назад в деревне для ваших нужд заказаны пять подвод с готовыми для топки дровами. Вы об этом поставлены в известность лично мной, а до тех пор лично мной же вам разрешено пользоваться нашим дровеником при скотном дворе. Так скажите, по какой причине вы портите собственность на моей замковой территории?

Капитан Койт тогда попытался со снисходительной улыбочкой мне суть разъяснить:

- По нашей прошлой с вами договоренности.

После услышанного я кинула быстрый растерянный взгляд на присутствующую в моем кабинете управительницу. Та мне также быстро, но крайне мрачно кивнула… Да что б тебя! Пошел с козырей, значит… Та-ак.

- Да… Да, такая договоренность была. Покажите мне ее письменный вариант.

- Но, дорогая донья? - проговорил нараспев вмиг подобравшийся капитан. – Вы просто позволили моим бойцам срубить пару деревьев.

- Во время осады замка, - осторожно уточнила Фия из своего уголка.

Понятно!

- Совершенно верно, господин капитан! Сейчас времена изменились. И подобных растрат я больше не допущу. Так же не допущу рукоприкладства в сторону своих подчиненных.

- Да пф-фу! – вдруг, взвился он на мои угрозы. – Кто он такой? Какое право имел? Он просто конюх здесь и полномочиями лезть не в свои дела не обладает.

- Гил Вольк – мой патронай.

Когда дверь за капитаном Койтом, не сказать, чтобы хлопнула, закрылась она, Фия, развернувшись на каблучках, удивленно спросила:

- Донья Тимьяна, с каких это пор?

- Гил стал патронаем? – азартно хмыкнула я. – Вы же сами говорили, что он в нашем замковом хозяйстве все знает. И руки у него золотые и вон как за хозяйство радеет. Разве нет?

- В общем-то вы правы.

- Конечно, права. И раз прошлый патронай героически погиб при осаде, а нынешнему вы в первое время непременно поможете, особенно с ведением документации, то за эту кадровую единицу я спокойна… Фигура капитана вот теперь покоя не даст.

Так мы вчера решали проблему замковых кадров. Сегодня за столом среди ёлок вопрос стоит гораздо объемнее. Я невольно позавидовала Видалю, что дрыхнет сейчас недалеко от нас, покачиваясь в гамаке. Строгая бабушка Фия хотела его разбудить, я не дала. Малец в последнее время разрывается между рыбалкой и голубями. Вот проснется и вновь к ним побежит. В смысле к голубям. Мы их пока на скотном дворе в общем загоне определили… И как, скажите, не завидовать этому голубятнику?.. Но, пора:

- Господин Давиро, а что бы вы в должности управляющего нашей усадьбой сделали в первую очередь?

- Что бы сделал? – мне показалось или он на самом деле воспрял, как только разговор о настоящем деле пошел. – Это зависит от того, как давно была перепись вашего общего хозяйства. Если уже после войны, то хорошо. А если нет…

- Нет, - решила я не скрывать данный факт. – Последняя перепись угодий и арендаторских хозяйств была три года назад. Но, ее результаты пропали.

Именно их вместе с денежными купюрами, родовыми векселями и другой ценной документацией и спёр прямо в сейфе бывший управляющий «Буйными