– Что, прости? – переспросила Эмили.

– Крипта, – ответил Скарпио. – Она давно существует. Вроде довольно анонимная.

– Самая анонимная. По сравнению с Коринтиумом остальные системы – считай что «Пейпал». У тебя есть? – спросил Толстяк, явно обрадованный такой перспективой.

– Наверное, – ответил Скарпио. – Мои люди обычно покупают всего понемногу. На всякий случай.

– К концу года пять долларов будет стоить, – сказал Толстяк.

– Поздравляю… – неуверенно ответил Скарпио и обернулся к Эмили. – Пойдем отсюда.

Скарпио был прав. В этом измерении Толстяк явно не мог им помочь.

– Так зачем вы пришли? – спросил тот.

– Хотели попросить помощи, – сказала Эмили. Подумала упомянуть об игре, а потом вспомнила, какой ад им устроила полиция «Кроликов», и решила, что лучше не стоит.

– А конкретно?

– Нам нужно получить доступ к камерам наблюдения, – сказал Скарпио.

– Если совсем конкретно, ты мы ищем одного человека, – добавила Эмили.

– Координаты есть?

Эмили продиктовала Толстяку адрес ресторана.

Скарпио кивнул в сторону фермы.

– Я думал, твои компьютеры не подключены к общегородской системе наблюдения?

– Ну… – отозвался Толстяк, – я сказал, что у меня нет какого-то суперкомпьютера с алгоритмом. Про то, что я не могу получить доступ к определенным камерам, которые помогают мне обеспечить безопасность базы, речи не шло.

– Так ты можешь помочь? – спросила Эмили.

– В Сиэтле уже есть система общегородского наблюдения под управлением АНБ.

– И?

– Есть некоторая вероятность, что я купил ограниченный доступ к сети за целую гору Коринтиума.

– Насколько ограниченный?

– В Сиэтле всего восемь контроллеров сети. Ваш ресторан довольно близко к базе, так что он может попасть в тот же участок.

– И это значит…

– И это значит, что, если господин Скарпио быстренько черканет пару слов о Коринтиуме, можно взглянуть на ваш ресторанчик.

– Давай я просто тебе заплачу? – предложил Скарпио.

Толстяк задумался.

– Можно и так, – наконец сказал он.

Через пять минут Толстяк уже отсматривал материал, полученный с камер. Еще через две они нашли что искали.

– Вот. – Эмили указала на экран, где мужчина в куртке и белой футболке шел по тротуару. – Это он.

Толстяк остановил видео и увеличил картинку.

– Уверена?

– Да.

– Хорошо. – Толстяк нажал пару кнопок, и на видео появились красные точки, которые двигались вместе с головой мужчины.

– Что это? – спросила Эмили.

– Соединительные узлы. Отслеживают объект наблюдения через несколько связанных камер. Определяют его по совпадающим данным.

– То есть за ним можно проследить?

– Если его засекут мои алгоритмы распознавания движений или системные средства распознавания лиц, можно проследить за ним через всю сеть. – Толстяк нажал еще что-то. – Ну пока он не сядет в машину.

– Где она?

– На соседней улице.

На экране мужчина подошел к черному «Вольво», сел за руль и уехал.

– Машину отследить не получится? – спросил Скарпио.

– Получится, но недолго. Увы, мы на самом краю сети. До конца зоны видимости меньше квартала.

В этот же момент машина пропала.

– Можешь перемотать? – Эмили наклонилась ближе.

– Надеешься разглядеть номер?

– Именно.

Отмотав запись, Толстяк приблизил номер черного «Вольво». Эмили сфотографировала его на телефон.

– Спасибо, – сказала она. – Ты очень помог. А пробить номер не сможешь?

– Извиняй, – ответил Толстяк, – не хочу рисковать. Вдруг ваш парень окажется преступником или какой-нибудь шишкой?

– Не поможет ли достаточная сумма справиться с этим страхом? – поинтересовался Скарпио.

– Все возможно.

Открыв приложение на телефоне, Скарпио показал его Толстяку.

Тот уставился на экран большими глазами.

– Да, вполне.

– Чудесно, – улыбнулся Скарпио. – Долго ждать?

– К утру все будет готово.

– Позвонишь, как найдешь его?

– О да, – ответил Толстяк и принялся за работу.

Глава 11

Не думай о белом медведе

Роуэн вошел в офис, бросил зонтик в подставку и стряхнул с волос воду. С исчезновения Элизы Бранд прошло двое суток. Они не были знакомы и часа, но, как бы Роуэн ни пытался, он не мог перестать о ней думать.

Валентайн подняла голову. Она держала перед телефоном листок бумаги, на котором было написано: «Я проиграла».

Сделав снимок, она отложила телефон на стол и выдохнула. Вид у нее был разочарованный.

– Что делаешь? – спросил Роуэн.

– Долго объяснять.

– Ну ладно, – сказал он, сел за стол и включил компьютер. У Валентайн было много причудливых увлечений. Он перестал интересоваться после того, как она почти три часа подробно рассказывала, чем отличаются две группы интернет-детективов, ищущих закопанные керамические шкатулки, связанные с книгой «Секрет» восемьдесят второго года.

Валентайн подошла и прислонилась к столу Роуэна.

– Это Игра, – сказала она.

– Какая?

– Она основана на проблеме белого медведя.

Роуэн уставился на нее.

– Ты понятия не имеешь, о чем я, да? – спросила Валентайн.

– Ага.

– В общем, если коротко, суть Игры – не думать об Игре.

– Вроде довольно просто.

– Правда?

– Ну да.

– Не думай о белом медведе.

Роуэн кивнул. Разумеется, Валентайн оказалась права: в мыслях тут же всплыл белый медведь.

– Понятно, – сказал он. – Достоевский что-то писал о медведе. Кажется, что старался о нем не думать, а проклятое животное постоянно вертелось в голове.

Она пожала плечами.

– Таких не знаем.

– И в чем суть игры?

– Если проиграл, нужно об этом сообщить.

– А проигрываешь каждый раз, когда о ней вспоминаешь?

– Именно.

– Вижу, свободного времени у тебя много.

– Свободы не существует.

– Я тебя не понимаю, – сказал Роуэн.

– Вот именно, – сказала она; уж больно загадочно, решил Роуэн.

– И как победить?

– Подозреваю, никак. По сути, весь мир в нее играет, сам того не осознавая.

Роуэн кивнул. Ему нравились мысленные эксперименты наподобие кота Шрёдингера или корабля Тесея, но те больше касались квантовой механики и философии личности. Игра же Валентайн казалась ему слегка бесполезной, хотя Роуэн понимал, чем она может привлекать.

В детстве у него тоже была мысленная игра. Каждый раз, когда ему становилось тревожно, он успокаивал себя, что если успеет представить обложку любимого альбома – Presence группы Led Zeppelin – до очередного приступа паники, то все будет хорошо.

Ему всегда удавалось.

Головой Роуэн понимал, что это просто эффект плацебо, но все равно продолжал. Собственно, он до сих пор иногда так делал.

От некоторых привычек сложно избавиться.

– Ты поэтому фотографировала записку? Чтобы все знали, что ты вспомнила об Игре и проиграла?

– В точку, – сказала Валентайн, возвращаясь за стол. – Гарриет из «Диснея» заболела и не сможет прийти на обед. Отменять бронь на двенадцать тридцать?

– А где?

– «Огонь и шалфей». Если хочешь успеть, придется ехать на машине.

Роуэн взглянул на часы. Оставалось пятнадцать минут.

– Успею. – Он не хотел задумываться, где обедать: на это не было сил. Хотелось просто плыть по течению, пока привлекательная интересная женщина, исчезнувшая из ресторана, не исчезнет еще