Шрифт:
Закладка:
Единственно, когда Леди ушла в лес умирать, я решился завести еще одного питомца. Купил у расенов молодую самочку Грацию, поселив её не в Оряхово, а у себя в замке. Тут уже на её воспитание не пожалел ни времени, ни сил.
Дождавшись, когда зверь устал трепать преступника и обессиленно улёгся рядом с трупом, я наконец позволил себе подойти к своему верному «телохранителю».
— Старина, да ты просто красавчик, — я присел перед миуном на корточки и осторожно потрепал его по загривку. — Просто король леса и герой всех самочек!
«Герой» хрипло и тяжело дышал, а по его мышцам пробегали волны дрожи. Думаю, это от слабости и перенапряжения. Наверное, я сейчас стараюсь подбодрить не Шкоду, а себя.
С какой-то щемящей ясностью я понял, что Шкода скоро нас «покинет». Он ведь настоящий старик. Леди была того же возраста, но уже давно «ушла в Поля вечной охоты» или куда там уходят миуны?
— Спасибо, старина, ты как всегда надёжен, — прошептал я Шкоде. — Лежи, отдыхай. Сейчас тебе принесут попить и парного мяса.
Правильные рефлексы по типу «подвиг — вкусняшка» надо закреплять при любой возможности. Пока Шкоде несли еду и убирали с поляны трупы, я сидел рядом с миуном и гладил его по спине.
Самому тоже необходимо отдохнуть, так как выдохся из-за проклятого отравления. Ближники тактично «свалили», а вокруг меня осталась только охрана из гвардейцев и Джозо Крук, один из моих оруженосцев.
И Джозо, и воины расположились подальше от меня, чтобы не мешать своим присутствием, но их негромкие разговоры я всё равно свободно улавливал. Биофаги дают и такой бонус, как обострённые органы чувств.
— Слышь, а чё, миуны людей жрут? Мне показалось, что эта расенская зверюга проглотила кусок того королевского засранца, который пытался сбежать от господина… Не по себе мне, когда этот миун рядом…
— Тебе одному, что ли? У меня самого мурашки по коже, когда он своими жёлтыми глазищами смотрит…
— Так, это… он чё, людоед? Вон, барон приказал ему мяса парного принести. Видать не хочет, чтобы мы видели, как он человека жрёт…
— Пффф, миун-людоед! Мне дядька рассказывал, что барон по молодости мог и сам…
— Чё⁈ Ты чё гонишь⁈
— Да не ори, ты, придурок! Ещё не хватало, чтобы нас господин услышал… Ты никогда не задумывался, почему Шрама миуны слушаются? Да потому, что он сам, как зверь…
— Ты это, за языком следи…
— Дурень, ты не понял! Я наоборот, с уважением. Ты ещё кого-то знаешь, кому эти расенские звери подчиняются?
— Ну… эта… говорят…
— Говорят! Я тебе скажу, что миунов в Варнии держат единицы благородных. Но чтобы звери их слушались — такого нет. А Шрама они именно слушаются… А тилинкиты? Кто ещё мог этих людоедов в рог гурмилла загнуть?
— Ну… вроде, так и есть. Раньше мы боялись даже нос к берегу моря высунуть… А что ты насчёт «по молодости мог и сам» говорил?
— Мне дядька Ефим рассказывал, тот, что у старого барона в замковой дружине служил. Помнишь его?
— Помню…
— Так вот, когда наше баронство только начинало тилинкитов гонять, он вместе со Шрамом попал в отряд, который Беон тер Аристи послал на Китовые острова. У варваров там постоянный лагерь был…
— Ну?
— Не нукай, дярёвня, не запряг. В этот лагерь варвары свозили пленников и добычу, которую собирали со своих набегов на побережье. А уже оттуда отправляли всё к себе в Снежную пустошь. Вот старый барон и приказал этот лагерь уничтожить.
— …
— Когда разгромили варваров, их балогун с несколькими своими воинами попытался убежать. За ним погнались несколько наших дружинников. Среди них был Шрам и дядька Ефим…
— Ну? Ладно-ладно, продолжай.
— Наш господин ведь здоровый, как лось, а тогда еще и молодой был. В погоне он сильно оторвался от остальных наших воинов, догнал убегающих тилинкитов и, не дожидаясь подмоги, напал на них.
— …
— Дядька сказал, что когда они прибежали на место схватки, Шрам уже всех перебил, сидел рядом с изрубленным телом балогуна и…
— Чё «и»? Чё?
— Жрал его!
— Врёшь! Не может этого быть!
— Дядька Ефим никогда не врёт, любой, кто его знает, тебе это подтвердит. Так вот, он сказал, что близко стоял и прекрасно всё видел. Говорит, Шрам весь в кровище был, с ног до головы. Сидит и жуёт… А потом сморщился, вроде как не вкусно, и кусок человечины на землю выплюнул.
— Спасите меня, Предки!
— Я тебе что и говорю. Он один раз, когда из похода в Рению домой возвращались, даже камауэто, напавшего на его охранников, смог прогнать.
— Это я слышал…
— Слышал он… Прикинь, сидит себе Шрам на берегу, рыбку ловит. Знаешь же, что господин иногда любит порыбачить?
— Угу…
— Так вот, сидит себе рыбачит, никого не трогает, и тут из реки камауэто как выскочит! И, главное, на господина даже не подумал нападать, а напал на дружинников, которые дальше от реки стояли. Почему?
— …
— А Шрам тогда спокойно удочку отложил, встал и просто прогнал змея обратно в реку. Это такую змеюку, которую целым отрядом не завалишь!
— …
— Вот и подумай, кто в состоянии морского змея прогнать и миунов приручить. Наш господин не простой человек, он хищник, истинный хищник! Никак, Предки его благословили. Вспомни, как он после любого ранения выздоравливает? Да хоть это вот отравление?
— Да, уж…
— А как он сражается? Не удивительно, когда от него враги начинают убегать. Тут сам боишься портки намочить.
— Есть такое, гы-гы…
— Пха-ха-ха…
Вот, слушаю эти бредни и не знаю, ругать их или смеяться. Но ругать и пытаться переубедить их бесполезно, пробовал уже. Согласятся со мной, конечно. Затем посмотрят друг на друга, этак понимающе, и снова всё переиначат. Поставят с ног на голову.
— Милорд!!!
Я обернулся на голос. Наплевав на правила этикета, со стороны дворца ко мне со всех ног нёсся Лео Горан, мой второй оруженосец. Сердце вдруг тревожно сжалось. Что могло случиться?
— Ваша милость, госпожа баронесса очнулась!
Я мгновенно вскочил с земли и, забыв обо всём, бросился ко входу во
