Шрифт:
Закладка:
Мою, между прочим, племянницу.
— Доброго дня, сударыни. — Я склонил голову. — Ваше высо…
— Давай обойдемся без титулов, — поморщилась Оля. — Не могу обещать, что нас тут не подслушивают.
— Тогда почему выбрала это… заведение?
Я даже на всякий случай огляделся. Вряд ли ее благородие титулярный советник беспокоилась совсем уж без повода, однако ничего похожего на любопытные глаза камер под потолком или в углах, конечно же, не было — хозяева таких заведений умеют заботиться о конфиденциальности. В конце концов, немало клиентов наверняка выбирали «Арсена» именно за возможность уединиться. А вовсе не за самый вкусный в столице и ее окрестностях шашлык.
К которому ни Оля, ни Елизавета даже не притронулись. Разумеется, они заказали целый стол всякой ароматной всячины, однако есть, похоже, вообще не собирались. То ли серьезное дело, собравшее всех нас под крышей ресторанчика за Сестрорецком, напрочь отбивало аппетит…
То ли просто-напросто не было времени: я мог только догадываться каких усилий стоил сударыням побег из Зимнего, в котором гардемарины и дворцовая полиция наверняка сторожили даже отверстия для вентиляции, через которые не пробрался бы и таракан.
Вряд ли Морозов, при всей его осторожности, караулил ее высочество круглосуточно. И при желании она наверняка могла бы — хоть через Олю, хоть через того же Гагарина — передать весточку и вызвать меня к себе в покои, чтобы переговорить лично, с глазу на глаз.
Но почему-то не стала.
— Почему здесь? — переспросила Елизавета, будто прочитав мои мысли. — Потому, что в Зимнем нас подслушают наверняка.
— Вы настолько не доверяете вашим людям?
— Своим — доверяю. Правда, пока я могу лишь догадываться, кто действительно готов служить мне так же, как служил моему отцу. — Елизавета невесело усмехнулась. — А кто лишь делает вид, а на самом деле уже давным-давно только и ждет, когда во дворце появится новый хозяин.
На это тему мы еще не говорили — во всяком случае, лично. Но вряд ли великая княжна не знала, о чем мы беседовали с дедушкой Оли — сиятельным князем Мещерским… Да и сама эта тайная встреча, пожалуй, случилась исключительно по его инициативе. Старик не располагал ни ресурсами Распутиных и их друзей, ни властью Морозова, но свою игру явно вел уже давно.
Возможно, еще задолго до гибели императора — не случайно Оля стала для Елизаветы не только компаньонкой, как еще два-три десятка фрейлин и статс-дам, но и соратницей во всех необычных делах, и, похоже, даже подругой. Достаточно близкой, чтобы доверить ей организовать побег из дворца.
С Олиной ролью все было яснее некуда. А вот с моей… Мещерский ничего не делал зря, а уж рисковать настолько, чтобы тащить Елизавету невесть куда без охраны в полсотни Одаренных, не стал бы тем более. Даже после подвигов на балу в Пажеском и Георгиевского креста я вряд ли представлял для него по-настоящему важную фигуру, так что во всем этом наверняка имелось и второе дно, и даже третье.
К примеру — убедить юную великую княжну, что она может сама что-то решать. Ненавязчиво направить ее мысли в нужное русло, а потом — как знать? — может, даже отодвинуть помолвку с младшим Морозовым на неопределенный срок. А то и попытаться вырастить из единственный наследницы Романовых настоящую силу, полноценную политическую фигуру. Самостоятельную, полезную и удобную.
Удобную, конечно же, самому Мещерскому, а не кому-то другому.
А может, Оля просто отрабатывала схему побега из Зимнего — и для «разминки», этакой тренировочной миссии, встреча с героическим курсантом-первогодной годилась как нельзя лучше.
Впрочем, мне-то какая разница? Если уж судьба подбросила шанс пообщаться с племянницей без идиота Келлера или Морозова, звякающего орденами прямо над ухом — им определенно стоит воспользоваться.
— Не сомневайтесь, ваше… милостивая государыня, — тут же поправился я. — На меня вы можете рассчитывать целиком и полностью.
— Приятно слышать, друг мой, — улыбнулась Елизавета. — Боюсь, уже совсем скоро мне может снова понадобиться ваша помощь.
— Что угодно! — Я вполне достоверно изобразил на лице праведный гнев. — Вам угрожает опасность?
— Боюсь, ей теперь всегда что-то угрожает. — Оля указала мне на свободное кресло у стола. — В то время как одни готовы пойти на все, чтобы убить единственную наследницу рода, другие готовы рисковать ее жизнью ради собственных целей.
— Увы, это так. — Елизавета все-таки сняла очки — видимо, хотела, чтобы я видел ее глаза. — Непросто уцелеть, оказавшись между молотом и наковальней. Если бы не ваша отвага, Владимир, я наверняка не пережила бы тот злосчастный бал.
Ничего нового, конечно. Дежурные фразы, учтивость… Ее высочество чуть ли не слово в слово повторяла то, что мне уже приходилось слышать от Мещерского, и в любой другой обстановке я наверняка посчитал бы все это лишь проявлением благодарности…
Но сейчас мои чувства обострились до предела, и я смог разобрать за играющей из невидимых колонок под потолком музыкой и самым обычным разговором кое-что другое.
Интонации.
Разумеется, Елизавета боялась очередного покушения от неведомого врага, но и Морозова с Советом друзьями, похоже, не считала. Она не называла имен, однако я почти физически ощущал злость: не обиду девчонки, которую сильные мира сего решили просто взять и вывести на шахматную доску, как безвольную фигурку, а гнев наследницы рода, который четыре с лишним сотни лет занимал российский престол.
Как же она все-таки быстро повзрослела. Тогда, на балу — да и, пожалуй, на недавнем награждении в Зимнем — я видел совсем молоденькую девушку, до смерти перепуганную и понятия не имевшую, что делать.
Но теперь напротив меня сидела уже не та, кто просто имел сомнительное счастье родиться в императорской семье и уцелеть после гибели родителей, а великая княжна Романова. Конечно же, она пока еще не могла вслух озвучить мысли, что никакой Морозов, будь он хоть десять раз сыном всемогущего главы Совета Имперской Безопасности, нисколько не интересен ей в качестве будущего супруга. Что будущей государыне, конечно же, понадобится помощь и его, и всех остальных боевых старцев, но награда их ждет… скажем так, куда скромнее той, на которую они сейчас рассчитывают.
И не так уж важно,
