найдутся ли смельчаки, готовые пасть жертвами их неотразимых чар. Во всяком случае они были не в моем вкусе. У всех без исключений черные глаза. Глаза, горевшие хитростью, лукавством и мертвенным холодом. Человек с такими глазами запросто воткнет тебе нож в брюхо и, проворачивая клинок, чтобы выпустить кишки, будет невозмутимо жевать пончик.

Верховные ведьмы исключением не были по части отпечатка порока и зловредности на лицах. Разве только были одеты чуток получше, в черные длинные платья. По центру сидела худощавая брюнетка с лошадинным лицом, огромными, на пол лица черными глазами, заострённым подбородком и излишне крупными зубами. Длинная черная гадюка обвивала ее шею, поднимая треугольную вытянутую голову и, оскалив ядовитую пасть, шипела в строну моих учеников. Справа от нее неопрятная толстуха, с усыпанным бородавками одутловатым лицом, похожая на сидящую у ней на коленях огромную темно-зеленую жабу. Слева шизофренического вида блондинистая молодуха, с непрерывно кривящимся в гримасах лицом. Она поглаживала лежащего на подоконнике кресла черного кошака с такими же черными глазами, как у хозяйки.

Хм, контингент тот еще, поёжился я. Конфетами и цветами тут точно не отделаешься.

- Спрашиваю вас, мои дорогие подруги! - тем временем обращались к товаркам главная Ведьма. Я навострил уши, расплющивая, физиономию, в надежде увидеть побольше. - Что нам делать с нашими милыми бедными гостями, которые в своей очаровательной наивности решили навестить нашу скромную обитель? Стоит ли нам ссориться с волшебниками из Школы?

- Это не настоящие волшебники, - противным грубым голоском проквакала бородавчатая ведьма из правого кресла. Ее поддержали одобрительным залихватским свистом. - Это четыре щегла! Молокососы и неумёхи, которые сами пришли к нам! Мы разве их звали? Нет. А те, кто по доброй воле угодил в наши сети, наши по праву. Это знают все!

Снова одобрительный гул. Интересные дебаты, я смотрю. Прямо как на выборах. Разве только брехни поменьше.

- Но мы уже выяснили, что они попали к нам случайно, можно сказать, по ошибке, - промурлыкали Главная, поглаживая голову шипящей гадюке и улыбаясь тонкими черными губами. - Глупые простачки купились на какое-то липовое послание... Маленькие сладенькие детишки.

- Все равно они волшебники! Не такие, как мы, не такие, - с надрывом пролаяла безумного вида блонда из левого кресла и разразилась смехом сумасшедшего, от которого намочил бы штаны и Ганнибал Лектор. Меня аж передернуло. Уже который раз. - Гульфия права, они наши! Наши, наши, наши! Мне нравится эта девочка! Я хочу ее себе! Хочу!

Я не мог со своего ракурса увидеть лицо Венеры, но, подозреваю, что оно отнюдь не окрасилось цветами счастья. Похоже, я подоспел как раз вовремя, к финальной части шоу.

- Спокойно, Озабота, спокойно, - продолжила мурлыкать Верховная - Мы все знаем о твоем нетерпеливом нраве. Умерь пыл, дорогая. Я имею в виду, стоит ли нам ссориться с настоящими волшебниками? Когда узнают о пропаже своих сосунков, к нам могут заявиться из Школы или даже Совета!

- Первый раз что ли? - небрежно фыркнула жабья толстуха. Она с шумом почесала ляжку. Не удивлюсь, если у нее под платьем вполне легально проживал целый выводок блох. - Из-за четырёх сосунков никто не рискнет вступать с нами во вражду.

- Никто!

- Нас все боятся!

- Мы с в своем праве!

- Чародейские выкормыши наши!

Заполонившие зал ведьмы начали дружно выкрикивать бахвальские речевки. Это что-то новенькое. Неужели местные грязнули так уверены в своей безнаказанности, что даже не боятся Совета Магов? Или же их уверенность на чем-то реально держится, или же я пока еще не все понимаю в этом мире. Принимаю во внимание оба варианта. Верховная зацокала языком, поднимая вверх костлявую лапу и призывая к молчанию. Раскудахтавшиеся курицы смолкли. Поднявшие с ними ор коты тоже.

- Подруги, подруги... Не стоит так горячиться. Не забывайте, что удовольствие надо растягивать. Вы правы. Мы ведьмы и мы плюем на чародейские законы! Нам никто не указ! Нас боятся. И никто из этих обряженных в мантии трусов не рискнет сунуть нос в наш дом, даже если к нам прибежит половина их школы!!!

Главная ведьма привстала с кресла, выпрямляясь во весь рост и воздела руки вверх. Зал наполнился ревом, воем, смехом, шипением и кваканьем. Гвалт стоял ещё тот. Ведьмы вскакивали со своих насестов и вскидывали к потолку клешни, повторяя за Верховной. Мне стало жутко.

- Так что же мы все-таки будем делать с этими юными глупышами? - внезапно успокаиваясь и садясь в кресло, осведомилась главведьма, плотоядно облизываясь. - Я так думаю, что они доставят нам очень много удовольствия. И радости. Возможно, мы их даже не станем убивать. Сразу!

Ей ответил дружный хохот. Трясущаяся, как в припадке, Озабота махала руками и едва не выпрыгивала из кресла, напоминая призваченную морозом обезьяну. Ведьмы, смеясь, и кривляясь, начали громко выкрикивать свои предложения. Чего я только не услышал, чтобы создать полноценный психологический портрет живущих в Черной Усадьбе дамочек. Сожрать, запытать, содрать кожу, принести в жертву, скормить домашним любимцам, превратить в жаб, оставить рабами... Чаще всего звучали предложения об изнасиловании. Полная клиника. При каждом новом предложении мои несчастные ученики, извиваясь в путах, вздрагивали и мычали. Только сейчас я заметил, что их рты были заткнуты какими-то грязными тряпками. Надеюсь, это не ведьмины трусы, ношенные недели две. Меня аж перекрутило, как представил.

Верховная светилась от неподдельного восторга. Еще бы, такие интересные и привлекательные предложения ей поступают. Есть из чего выбрать. Поглаживающая разомлевшую уродливую жабу Гульфия сварливо прокаркала:

- Я за прелюбодеяния! Мне лично вон тот нравится, прыщавенький!

Она облизнулась, не сводя жаждущего взгляда с привязанных к крестовинам школяров. Оттуда раздался горестный приглушенный кляпом стон. Бедный Торчел. Я вполне его понимал. Не будь утнего во рту кляпа, уверен, его бы точно стошнило.

- Озабота? - Верховная посмотрела на дергающуюся в припадке соседку. Как видно, последние слова в принятии решений все равно были за этим тремя ведьмами. - Что скажешь ты?

- Я уже сказала, сказала, сказала! - запрыгала в кресле эта блаженная идиотка. - Хочу оставить себе девку! Она будет менять мой ночной горшок, собирать пиявок, приносить мне тапочки и согревать мою постель в холода! Я буду пить ее кровь, я буду пить ее жизнь, я буду...

- Мы уже поняли, дорогая, - прервала ведьму Верховная, морщась, как от зубной боли. Видимо, ее терпение тоже имело пределы. - Значит, начнем веселиться, мои хорошие!

Ведьмы взвыли, как стая