Девушка расправила плечи и засеменила следом за женихом, стараясь не отставать. Теперь, когда первая волна радости схлынула, она чувствовала, как с интересом смотрят на нее жители Дола. Милорада улыбалась и махала им руками, а люди улыбались ей в ответ. Девушка заливалась румянцем, едва сдерживая восторженный смех. Но во многих взглядах при виде ее улыбки появлялось недовольство, словно радость Милорады казалась жителям неуместной.

Святослав уверенно тащил невесту вперед, ничего ей не объясняя. Милорада поглядела на жениха, который был мрачнее тучи, и тоже попыталась нахмуриться. Но сделать такое же суровое лицо у нее не получилось.

Показался терем.

«А мой все равно больше и лучше», – хмыкнула про себя девушка.

Уже на самых подступах к терему толпа сама понесла их вперед. Мужчины протягивали руки, помогая Святу забираться на борта лодок, перешагивать с плота на плот. Когда до глинистого берега оставался лишь один шаг, спутники оказались на просторной ладье. Перед ними вдруг выросла высокая плечистая фигура, и Милораде пришлось задрать голову, чтоб рассмотреть лицо незнакомца, наполовину скрытое кустистой бородой.

Свят остановился как вкопанный. Сухой и жилистый, княжич казался совсем бессильным перед этим молодцем.

– Что тут происходит, Молчан?

Великан промедлил с ответом, зато выразительные глаза цвета стали медленно оглядели Милораду. Первым порывом девушки было спрятаться, закрыться от пристального взора. Но вспомнив, что она может обернуть этого великана в пень одним щелчком пальцев, Милорада расправила плечи и вскинула подбородок. Молчан шумно и резко выдохнул – то ли фыркнул, то ли усмехнулся – и снова посмотрел на Святослава.

– Несколько дней от тебя ни слуху ни духу, княжич. Народ с голодухи дуреет, решили уж, что княгиня тебя заперла или голодом заморила.

– И вы собрались захватить терем?

– Кто-то – терем. Кто-то – склады. Конюшни. Псарня тоже подойдет на худой конец, – неторопливо басил Молчан, и с каждым его словом Святослав становился все бледнее.

Юноша до скрежета стиснул зубы и оглянулся на людей, сгрудившихся за его спиной. В их глазах горел голод, впалые щеки разгорелись лихорадочным румянцем. Еще немного, и толпа превратится в стаю зверей.

Молчан расплылся в улыбке и уронил тяжелую руку на плечо юноши.

– Не бойся, я их держу. Поорут и разойдутся. Но надо им что-то дать. Хоть хлеба.

– Будет, – пообещал княжич.

Молчан согласно кивнул и, отойдя в сторону, снова скосил глаза на Милораду.

– Невеста, что ли?

– Невеста, – подтвердил княжич.

– Это хорошо. Значит, скоро князем станешь, – произнес великан, но в его голосе не было радости.

Свят дернул губами в подобии улыбки и, крепче прижав к себе Милораду, повел ее дальше, оставляя толпу в напряженном ожидании.

Ноги девушки скользили по земле. Милорада изо всех сил старалась сохранять равновесие, но Святослав слишком быстро тащил ее за собой, и она едва удерживалась от падения.

– Я могу идти сама, – шикнула Милорада, выпутываясь из хватки жениха.

Святослав бросил на девушку прожигающий взгляд, но не стал ее удерживать. Лишь сейчас она заметила, как побледнела от напряжения его рука.

– Не отставай, – только и сказал княжич, пробираясь по покосившимся доскам, которыми вымостили дорогу к терему. Милорада на ходу подхватила подол. На лбу выступила испарина.

– Этот Молчан – важный человек?

– Воевода моего отца, – кивнул Свят.

Говорить не хотелось. Все мысли занимали маячивший перед глазами родной дом и запершаяся там Дана. Искушение спустить с цепи злую толпу было велико, но Святослав знал, что тогда может произойти. Только бойни, свирепой и кровавой, их княжеству не хватало.

– А твой отец?..

– Умер, – отрезал юноша и обернулся. Милорада стыдливо потупила взгляд.

«Потом», – подумал Свят. Они толком не говорили о таких вещах. Они почти ни о чем не говорили, и теперь княжич чувствовал премерзкое злорадство. Хотела покинуть свою сказочную Топь – получи. Тут тебе не сказки.

Милорада поравнялась с княжичем и, чеканя шаг, подхватила его под руку.

– Мой отец тоже умер, но я всегда представляла его похожим на Молчана, – весело, будто шутку, проговорила она. Поймав недовольный взгляд жениха, Милорада стушевалась. – Ладно, не отвлекаю. Но скатерть у меня тут припрятана, – она показала на кошель, болтавшийся на поясе. – Мы накормим людей, и они разойдутся. Все будет хорошо.

– Хорошо, – эхом отозвался Свят.

Стоило им подойти, как ворота слегка приоткрылись. Святославу и Милораде пришлось протискиваться в узкую щель, обдирая локти. По ту сторону тына их уже ждали мачехины стрельцы, тощие и бледные, словно призраки.

«Прошло всего несколько дней», – повторил про себя слова Молчана княжич. Стражники и раньше выглядели неважно, но после времени, проведенного в Алой Топи, Святослав слишком ясно видел, насколько плохи были дела.

Тяжело сглотнув, Свят кивнул стрельцам.

– Где княгиня?

– В тереме, – последовал быстрый, обрубленный ответ. Трясущиеся пальцы стража сжимали древко лука, но едва ли он нашел бы в себе силы прицелиться: до того он и его товарищи были бледны. Ждали, что княжич свистнет толпе? В воспаленных глазах стрельцов плескался страх.

Свят снова взял Милораду под локоть и повел невесту к терему. На языке вертелось извинение. Хотелось попросить прощения за то, что знакомство с Долом оказалось вовсе не мирным и не торжественным. Но разве был повод ожидать иного? Хозяйка Топи знала, как обстояли дела в княжестве. Княжич ничего от нее не скрывал.

Загнав поглубже раскаляющееся с каждым шагом раздражение, Святослав двинулся вперед, к дверям отчего дома.

Внутри все оказалось как прежде. От этого постоянства даже стало немного легче дышать и отступила тревога. В лампадах плясали огоньки, пахло травами. Прямо как в заколдованном тереме в Алой Топи.

«А ведь тут почти никогда не пахло хлебом», – подумал княжич. И как он раньше этого не замечал?

Начал он замечать и другие мелочи: странные символы, которыми были покрыты оконные рамы, лавки и дверные проемы. Переплетение линий, складывавшееся в причудливую вязь. Где-то узор был нанесен краской, где-то – вырезан ножом по дереву. Милорада сморщила нос и, приблизившись к Святославу, шепнула ему на ухо:

– Тут столько оберегов, что этот терем – как капкан.

– Но мы с Власом смогли уйти, – возразил княжич.

– Не для тебя капкан, – улыбнулась ему девушка, как неразумному ребенку. – Что-то тут происходит. Что-то нехорошее. Она кого-то ловит.

Свят только пожал плечами и, набрав в грудь воздуха, нахмурился, готовясь позвать мачеху.

Вдруг совсем рядом раздался его собственный голос:

– Я здесь, матушка. А где та книга, о которой ты говорила?

– Я просила не называть меня матушкой! – прозвенел голос княгини, одновременно гневный и… воодушевленный. Так звучит голос доброй тетушки, которая, играя в прятки с ребенком, приговаривает: «Вот сейчас найду тебя и съем». Пожалуй, Свят никогда не слышал, чтоб мачеха звучала такой довольной.

Зашелестели шаги, и в коридор, цепляясь друг за друга, выскочили Дарья и…

«Доля и Недоля», – поправил себя княжич.

Пряхи, лишенные веретенец,