– Зачем же вы молодцев мучаете?

– Да забавы ради, Милорадушка, – улыбнулся Леший, и в его зеленых, как лес, глазах разлилась безграничная нежность. – Сейчас вот проверим, работящий ли у тебя жених, терпеливый ли.

– Самый лучший, – заверила девушка и посмотрела на Святослава. Юноша умело балансировал на борту лодки, перегибался, рывком поднимал сундучок или ларец и прилаживал его на новое место. Лоб княжича покрылся испариной, светлые пряди прилипли к вискам. «Еще и красивый», – добавила про себя Милорада.

Словно услыхав ее мысли, княжич распрямился и взглянул на нее. Сердце кольнуло: красивый-то красивый, а вот в глазах опаска. Будто рад и не рад одновременно.

«Больше времени надо было его у себя подержать», – подумала девушка, но тут же улыбнулась. Ничего, времени у них будет достаточно.

– Ну, дорогая, в добрый путь, – проскрипел Леший и принялся шарить по карманам тулупа, пока не достал еловую шишку. – Это тебе на память, чтоб дядьку не забывала.

Милорада благодарно поклонилась и обняла дядюшку. Яга только покачала головой, мол, слишком уж человечьи нежности.

– Держи и от меня подарок, Лягушонок, – Яга вытянула ладонь, на которой поблескивало крошечное, на мизинчик, колечко с пойманной в янтарь лягушкой. Животинка была настолько маленькой, что Милорада чуть не назвала ее мухой, но вовремя рассмотрела перепончатые лапки. – Не жемчуга из княжеских сокровищниц, но зато с памятью о родных краях.

– Спасибо, бабушка! – Милорада тепло расцеловала Ягу в обе щеки, и та невольно расплылась в улыбке. Скинув руки девушки с себя, бабушка пронзительно свистнула. Мостки задребезжали, сундуки и ларцы принялись сами заскакивать на борт и укладываться в ровные ряды.

Святославу и Власу оставалось только как следует держаться за перекладины. Яга и Леший провели невесту по опустевшим мосткам, передали Святославу и внимательно проследили, чтоб тот правильно усадил ее в самое сухое место.

– Мы не прощаемся, – заулыбался Леший, вытирая скупую слезу. – С нами всегда можно свидеться.

– Главное, не торопитесь, – напутствовала Яга.

– Я люблю вас! – замахала руками Милорада. И словно вторя ей, лебедицы захлопали крыльями и потянули лодку прочь от Алой Топи.

«Не так уж все и плохо», – обнадеживал себя Святослав, то и дело косясь на невесту. По крайней мере, она хороша собой, добровольно согласилась стать его женой, а скатерка-то и правда поможет народ от голода спасти. Наверное, со временем он и полюбить ее сумеет.

Всякий раз, как эта мысль посещала его, Святослав чувствовал едкий укол совести. Словно он обманул Милораду. А он не обманывал, просто… Не до того было. Чем дальше оставалась Алая Топь, тем сильнее становилось смятение в его груди, вытесняя все остальные чувства и мысли.

Милорада положила руку поверх ладони княжича и переплела их пальцы. Святослав оторвал взгляд от белоснежных лебедиц, тянувших ладью, и вопросительно посмотрел на Милораду.

– Что?

– Все будет хорошо, – со знанием дела пообещала девушка. – Смотри-ка, крыши!

– Дом! – обреченно выдохнул Влас и приподнялся на месте. То же самое сделал и Свят.

Лодка опасно накренилась, и Милорада, вскочившая следом за ними, чуть не кувыркнулась в воду, но Святослав вовремя ее удержал. Девушка повисла на его руках, глядя на торчащие крыши затопленных изб. Обступившая их вода была ярко-красной.

Глава 8

Мутная красная вода плескалась, билась о стены домов. С тенью облегчения Святослав заметил, что она чуть спа́ла, но эта краснота смывала все надежды на лучшее. Что еще могло случиться в его отсутствие? И сколько времени прошло?

Первой его мыслью было обвинить во всем Дану. С нее станется на виду у толпы заколоть черную кобылицу и спустить умирать в реку, чтоб плодородный ил накормил поля. Но сколько крови нужно было пролить, чтоб вода побагровела настолько? Не один княжич задавался таким вопросом: оглядевшись, он увидел, что затопленные подступы к терему заполонили лодки и плоты. Те, у кого лодок не было, залезли на крыши, чтобы не пропустить предстоящего зрелища.

Воздух звенел от напряжения. Лодки заняли все пространство вокруг терема. Люди требовали показать им княгиню и княжича.

– Отпирай, ведьма!

– Небось, и княжича сгубила, как князя нашего!

– Это все ее вина. Все напасти начались из-за нее, – лепетала какая-то старуха.

Стоило им приблизиться, гомон толпы поубавился, все обернулись на запряженную лебедями ладью, появившуюся со стороны леса. Святослав, недолго думая, подошел к носу и принялся отвязывать чудесную упряжь.

– Ты что делаешь? – громким шепотом возмутилась Милорада.

– А ты не видишь? – Свят кивнул на закипающую от ярости толпу. – Там княгине грозят расправой за колдовство. Не очень хочется составлять ей компанию.

Девушка надула губы, но перечить не стала и кивнула, позволяя юношам высвободить лебедиц. Хлопнув в ладоши, она отправила птиц в полет.

Влас нервно оттянул ворот рубахи.

– Что будет, если они про меня узнают?

– А ты не попадайся, – посоветовала Милорада.

Свят окинул ее предостерегающим взглядом. Не очень ему нравился тон, в котором девушка говорила с Власом, но, признаться честно, он и сам бы мудрее совета сейчас не дал. Разве что меньше желчи было бы в его словах.

– Оставайся тут, – предложил Святослав.

Влас живо закивал, опасливо поглядывая на бурлящую толпу. Всего пару дней назад он бы с радостью влился в людской водоворот, сейчас же конюх чувствовал себя куда защищеннее в стороне, когда за его спиной был лес.

«Надо будет с этим разобраться», – мысленно отметил Святослав и, подхватив Милораду под руку, сказал:

– Держись рядом. И никакого колдовства.

– Ладно, – закатила глаза девушка.

А ведь все можно было решить шепотком. Пара аккуратно брошенных слов – и толпа бы присмирела, как стадо телят. Но, надо признать, Милораде и самой было интересно впервые взглянуть на такое скопление людей. Они напоминали русалок и прочую нечисть, живущую стаями. Тот же галдеж и гримасничанье, достаточно одному завопить – остальные сразу же подхватят.

Святослав ступил на брошенный кем-то плот, хлипкий и шаткий, сделанный из пары дверей, скрепленных досками. Подплыв к толпе, княжич принялся расчищать путь. Обхватив Милораду за талию одной рукой, второй он раздвигал людей, освобождая себе дорогу.

Первые несколько мгновений были невыносимы. Милораде даже показалось, что стало нечем дышать. Воздух кипел и душил жарким дыханием десятков ртов. Чьи-то ноги то и дело наступали на ее наряд, а глаза… Чужие взоры впивались в девушку иглами так, что ей хотелось спрятаться, укутаться с ног до головы, только бы ее не видели. Но взоры задерживались на Милораде лишь на долю секунды, быстро перемещаясь на Святослава, и в глазах людей появлялось узнавание. Удивление. Радость. Надежда.

Имя княжича разносилось вперед, как рябь по растревоженной водной глади.

Только что толпа окружала их плотным кольцом, а через секунду хлынула в стороны, освобождая путь. Послышались радостные возгласы, люди приветствовали и подбадривали княжича. Милорада