Шрифт:
Закладка:
— Упомяни моё имя, и вероятность будет чертовски высока.
Этим я заслуживаю бесстрастно-раздражённый взгляд.
— Готье, ты горячий хоккеист, а не Джастин Бибер.
— Во-первых, приятно знать, что ты считаешь меня горячим.
Она устало вздыхает.
— Себастьян.
— Во-вторых, я чрезвычайно негодую из-за намёка, что я не на одном уровне с Джастином Бибером.
— Прошу прощения за оскорбление, — говорит она ничуть не раскаивающимся тоном. — Возвращаемся к насущному вопросу. Если чуда с инструктором не случится, план таков. Я зарегистрировала нас для подключения онлайн и виртуального участия, два места на занятие в шесть утра. Мы можем сделать несколько фото, опубликовать в инстаграм, разделаться с этим до завтрака, а потом я отправлюсь на тренировку.
— Шесть утра?
Зигги награждает меня испепеляющим взглядом.
— Прошу прощения, Себастьян, у тебя какие-то срочные дела на это время? Киснуть в унынии? Печь с утра пораньше? Примерять кашемировый плед другого цвета в качестве наряда на день?
— Ладно! Сделаю я это, ясно?
— Превосходно. Мы подключимся к онлайн-занятию йоги…
— У меня дома. Если мне придётся встать безбожно рано, то твоя жаворонковая задница может притащиться ко мне.
— Ладно, — ворчит Зигги. — Йога в шесть утра. Фотки в инстаграм. А потом пойдём выпить смузи на завтрак или типа того, чтобы нас увидели. Нормально?
— Йога с больной ногой за несколько часов до того времени, когда я обычно просыпаюсь? Звучит ужасно, — застонав, когда боль пронзает желудок (вот поэтому я не ем, потому что каждый раз это причиняет бл*дскую боль), я слезаю с капота машины. — Однако раз ты загнала нас в угол с Кохлером, я это сделаю, — я выдёргиваю из её рук стакан от молочного коктейля и выразительно трясу им. — Ты задолжала мне ещё одну порцию, между прочим.
Глава 8. Зигги
Плейлист: Lola Blanc — Angry Too
Самодовольное выражение в глазах Себастьяна, когда он открывает дверь, почти заставляет меня развернуться и уйти. Перед тем как направляться к нему, я написала, что инструктор всё же ответил. Юваль придёт в шесть ноль-ноль ровно. Я надеялась, что когда доберусь до его дома, Себ уже закончит со злорадством.
Я ошибалась.
— Говорил же, — произносит он, закрывая за мной дверь.
Я закатываю глаза и прохожу мимо него, держа под мышкой коврик для йоги и направляясь по коридору к запаху кофе.
— Ты раздражаешь.
В его горле рокочет удовлетворённый звук, когда он следует за мной, но этот звук резко стихает, когда я стягиваю с себя свою удлинённую толстовку. Ничего не понимая, я оборачиваюсь через плечо.
Себастьян ковыляет по кухне в своей ортопедической шине и сердито смотрит на кофейник так, будто тот нанёс ему личное оскорбление.
— В чём твоя проблема? — спрашиваю я.
Он бурчит, наливая две кружки кофе и подвигая одну ко мне.
— Себастьян.
— Сигрид. Пей свой кофе.
— Слушай, дружочек, — я наливаю в свою кружку щедрую порцию молока, которое он на удивление предусмотрительно оставил рядом. — Юваль придёт через пять минут, и он не поверит в нашу дружбу, если ты будешь бурчать на меня и сверлить сердитым взглядом.
Себастьян пьёт кофе и натягивает на лицо невозмутимое холодное выражение.
— Ничего я не сверлю.
— Сверлил. А ещё ты бурчал.
Он убирает кружку и сверкает ослепительной усмешкой.
— Кто? Я?
— Ты невозможный.
В дверь звонят. Мы с Себастьяном запрокидываем головы, тандемом осушая свои кружки кофе.
— Что ж, дорогая Зигги, — говорит он, жестом показывая мне идти перед ним. — Дамы вперёд.
***
Юваль здесь явно для одного и только для одного человека. Надо отдать Себастьяну должное, он был вежливым, но строго профессиональным, ни капли не флиртующим. Кто знал, что он на такое способен?
Громкая, сердитая музыка ревёт в его домашнем тренировочном зале, и после мягкой разминки Юваль прибавляет громкость. Звук вибрирует в моей груди, и я на удивление наслаждаюсь этим ощущением. Мне всегда было непросто со сложными звуками, и я полагала, что хэви-метал также будет смущать меня. Кто же знал, что я его полюблю?
Встав, я схожу со своего коврика и тянусь к воде. Делаю большой глоток, мысленно пиная себя за то, что выпила так много кофе утром, но я ужасно спала и в противном случае была бы зомби на агрессивной йоге.
Когда голос Себастьяна в его разговоре с Ювалем стихает, я кошусь в его сторону и обнаруживаю, что его взгляд прикован ко мне. Он приподнимает брови, и губы изгибаются в усмешке.
Он такой чертовски раздражающий, сидит тут в чёрных спортивных штанах и облегающей мышцы шалфейно-зелёной майке, которая подчёркивает его глаза. Его тёмные волосы собраны — только те пряди, что способны удержаться в хвостике, а остальные рассыпаются по уже потной шее и подбородку.
Я злюсь на себя за то, как остро осознаю его присутствие. Он мой притворный друг, безжалостно эгоистичный, самовлюблённый, и он воспринимает меня только как сестрёнку лучшего друга, которая заслуживает его внимания лишь потому, что доказала свою пользу в данном сезоне его жизни. Вот и всё. Только моё тело этого не понимает.
— Ладно, — говорит Юваль, широко расставляя ноги на своём коврике. — Готовы двигаться дальше?
Себастьян кивает.
Я выдавливаю улыбку и плюхаюсь на свой коврик.
— Ага.
— Мы ограничимся лёгкой нагрузкой, поскольку у Себа заживает нога, а ты, Зигги, и так будешь тренироваться позднее, — чёртов Юваль ведёт себя так внимательно, отчего сложно злиться на него за флирт с Себастьяном.
Не то чтобы мне было дело до того, кто флиртует с моим притворным другом.
Когда Юваль просит нас приступить к дыхательным упражнениям, которые требуют прилечь, я плюхаюсь на спину и сердито гляжу в потолок.
— И ты ещё читала мне нотации про бурчание и сердитые взгляды? — бормочет Себастьян уголком рта.
— Я просто устала, — шиплю я шёпотом.
— Взбешена ты, а не устала.