— Они оба тебя изнасиловали? — осторожно спросила Ирина, поглаживая ее по влажным после ванны волосам.

— Ох, тетя, это самое страшное, самое страшное… — отрывисто ответила племянница. — Когда я еще пыталась сопротивляться, а они меня раздевали, один из них вдруг говорит другому: «Э нет, я первый, а то ты еще СПИДом заразишь!» Представляешь! — и Галина зарыдала уже в полный голос. — Они заразили меня СПИДом!

Ирина вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Прислонившись к косяку, она зарыдала. Затем перебралась в ванную и, закрыв дверь и включив воду, чтобы не было слышно, как следует выплакалась. Какой кошмар! И это в первую брачную ночь! Когда она наконец немного успокоилась и вернулась к Галине, то та смотрела на нее так странно, что у Ирины сжалось сердце.

— И долго все это продолжалось? — вопрос был бестактным, но надо было узнать все до конца.

— Не знаю, — отрывисто ответила Галина.

— А что было потом, когда они тебя отпустили? Что стало с Сергеем?

— Не знаю. Я кое-как выбралась из кювета, перебралась через железную, дорогу и побежала к тебе.

— О Боже, девочка, но ведь тебя могли еще сто раз изнасиловать и убить по дороге! — буквально застонала Ирина, представив себе племянницу, бредущую ночью в своем разорванном подвенечном платье через всю Москву.

— Мне было уже. все равно, просто ответила та.

— Ну хорошо, — немного помолчав, снова заговорила Ирина, — теперь надо подумать, что делать дальше. Ведь и твой муж, и родители…

— Нет-нет-нет, — закричала Галина, махая руками, — я так и знала, что ты об этом заговоришь! Я не могу, не могу, не могу никому ничего больше рассказывать, я не могу никого больше видеть!

— Но ведь они же заявят в милицию, и тебя начнут разыскивать!

— Ну и. пусть! А я пока буду жить у тебя, если… если ты, конечно, не против?

В тот момент Ирина подумала о том, что сегодня вечером обещал прийти Вячеслав, но уже через секунду ей стало стыдно от этой мысли, и она, слегка покраснев, с жаром упрекнула Галину:

— Ну что ты говоришь! Конечно, ты будешь жить здесь сколько захочешь. Но подумай о том, как все будут волноваться, особенно после того, как найдут машину. Может быть… не сейчас, попозже, но мы все-таки позвоним?

Если ты это сделаешь, то я немедленно уйду! — решительно заявила Галина. — Какая же ты бесчувственная! Я тебе обо всем рассказала, а ты в первую очередь беспокоишься о других!

«Действительно, что это я, — подумала про себя Ирина, — в конце концов, несколько дней ничего не решат… Пусть немного придет в себя, а потом мы вернемся к этому разговору».

Весь этот день и всю эту ночь Галина спала, периодически вскрикивая и просыпаясь. Ирина не выходила из дома, сторожа сон племянницы и отпаивая ее успокоительным. Ей уже звонила сестра, беспокоясь об исчезновении дочери. «Галка жива и два часа назад звонила мне из автомата. Я взяла с нее обещание, что она пару дней поживет на даче у какой-то подруги, а затем обязательно объявится». Поговорив с сестрой, она даже позвонила Денису, желая и его хоть как-то успокоить, но того не оказалось дома.

Еще день Галина провалялась на диване, куря и смотря телевизор. Ирина пыталась ее разговорить, но, постоянно натыкаясь на односложные ответы, в конце концов ушла в другую комнату и принялась размышлять. Вячеслав приезжал ночью того дня, когда впервые появилась Галина; но она даже нс пустила его на порог, объяснив, что с ее племянницей произошло несчастье. Как ей Показалось, он был не слишком опечален тем, что им не удастся провести ночь вместе, хотя повел себя весьма тактично и даже осведомился, не нужна ли какая-нибудь помощь. Уходя, он обещал позвонить — но вот сделает ли это и когда? Ирина гнала от себя сомнения, тем более что сейчас надо было что-то решать с Галиной. Следовало как-то ее встряхнуть, вывести из состояния мрачной отрешенности. То, что время от времени она опять плакала, было видно по ее опухшим глазам.

Решение пришло само собой — надо сводить ее к Анастасии! Это лучшая подруга Ирины, врач. Осмотрев, она наверняка сможет что-то посоветовать Галине. А вдруг она уже забеременела? Впрочем, дело было даже не столько в этом, сколько в мучительной мысли о СПИДе. Ирина поняла это, застав племянницу за чтением какой-то журнальной статьи, в заголовке которой стояли эти проклятые четыре буквы.

Да, конечно, они сегодня же отправятся к Анастасии. Ирина познакомилась с ней несколько лет назад при довольно любопытных обстоятельствах. Тогда еще был жив Владимир Николаевич, и они время от времени ездили в подмосковный дом отдыха Союза журналистов, выдавая себя за супружескую пару; Но в тот раз Владимир Николаевич оказался занят срочной работой, пообещал приехать позже, и она отправилась одна. В столовой она познакомилась с молодой и очень интересной женщиной, которая, как выяснилось, обладала решительным, чуть грубоватым и, можно даже сказать, мужским характером. В этом доме отдыха она оказалась благодаря тому, что была врачом-терапевтом одной московской поликлиники, обслуживавшей членов Союза журналистов. Они сразу понравились друг другу, хотя Анастасия была на десять лет моложе Ирины. Впрочем, она обладала гораздо более богатым житейским опытом, поскольку имела за плечами развод и двоих детей.

В тот вечер в местном клубе должна была состояться встреча отдыхающих с каким-то экстрасенсом, и новоявленные подруги отправились туда вместе. Во время лекции они не столько слушали экстрасенса, сколько разговаривали между собой. Зато потом этот сорокалетний лысоватый мужчина с великолепно поставленным голосом лектора и вкрадчивыми манерами профессионального обольстителя, пригласил на сцену желающих узнать об имеющихся у них болезнях. Анастасия решительно сорвалась с места, а Ирина, завидуя ёе раскованности, осталась наблюдать за происходящим. Впрочем, ничего особенного не произошло — экстрасенс водил руками вдоль тел, называл болезни и ласково улыбался. Анастасия оказалась последней. Продиагностировав ее, экстрасенс поблагодарил всех присутствующих за внимание, объявив, что сеанс окончен.

— А он интересный мужик, этот Александр Павлович, — сказала Анастасия, когда они уже вышли из клуба. — Представляешь, он заявил, что у меня есть подозрение на доброкачественную опухоль груди, и действительно, я сама некоторое время назад стала подозревать нечто подобное.

— А может, он тоже врач? — поинтересовалась Ирина.

— Обычный врач не может поставить такой диагноз через одежду, — ответила Анастасия. — Но главное — он остановился в нашем пансионате и пригласил меня вечером зайти к нему, чтобы провести лечебный сеанс, после которого, как он уверяет, зарождающаяся