Решение по поводу того, где пройдет второе свидание, я принял на эмоциях. И это, признаться, меня сильно напрягло — обычно я так не делаю. А тут вот с Нелли раз за разом какой-то сбой случается. Поэтому я нашел повод и свалил на пару дней, чтобы разобраться и понять — как это вообще произошло.

Хотя я вроде полностью переключился на рабочие моменты, то и дело ловил себя на мысли, что неизменно вспоминаю про мышку.

Впрочем, объясняется это просто — незакрытый гештальт. А уж после того, как она меня опрокинула с этой дрянью, подлитой в чай, я закусился, да.

Обижать не буду, но свое возьму.

И сегодня, глядя на то, как Нелли смотрела на шоу, еще одно и из самых невинных, понял, что вечер будет охеренным.

Когда она, вскочив с диванчика, несется прочь из зала, лишь довольно ухмыляюсь и неторопливо иду за ней.

Уйти ей некуда — из помещения выпустят только с тем, кто ее привел. Скорее всего, малышка сейчас в шоке от того, что возбуждена до предела. Она чувственная детка, это я уже отлично понял и срисовал. Осталось только раскрыть ее потенциал на полную.

Ловлю бармена, проходящего мимо.

— Девочка выбежала сейчас. Где?

Он кивает в сторону туалетов. Разворачиваюсь туда, но тут у меня вибрирует телефон. Черт. Приходится выйти в специально отведенную для этого комнату. По правилам заведения, никаких телефонов в зале и прилегающих коридорах.

На разговор с одним из партнеров уходит пара минут. Прикидываю, что Нелли должна уже немного отойти, значит, самое время брать ее тепленькую и вести на вторую часть шоу.

Но едва я открываю дверь женского туалета, как вижу охеренную картину — Костя, который непонятно откуда тут взялся, стоит рядом с мышкой. Та разве что не трется об него. Еще и лопочет чего-то вроде просьбы сделать ей хорошо.

— Ты, блядь, охерел⁈ — рявкаю на друга. Видимо, бывшего.

— Тормози! — громко выкатывает Титов и разворачивается так, что они с Нелли ловко перемещаются в сторону. — Тише ты. Не трогал я ее.

— Мышка, ко мне иди! — рычу на нее, та будто только сейчас замечает меня. Пьяно улыбается и, подняв руку, тычет в меня пальцем.

— Миша-а-а.

Перевожу бешеный взгляд на Костю, тот устало качает головой.

— Хотел ее холодной водой умыть. Но, походу, только хуже становится. Она, вон, совсем невменяша.

— Это ты⁈

— Да нет, сказал же, — психует Титов. — Я думал, ты ее накачал, чтобы оприходовать.

— Я, по-твоему, только так, что ли, могу⁈ — охереваю от его заявочки.

— А я откуда знаю? — хмыкает он. — Ты ж повернулся на идее трахнуть серую мышь. Ну, может, решил для разнообразия.

Осторожно забираю Нелли от Костяна, тот не сопротивляется, отпускает девочку, а я понимаю — он прав. Умарова вообще в нулях — зрачки такие, словно она обдолбалась по полной.

— Что пила? — строго спрашиваю. — Таблетки какие-то? Опять твои фокусы?

Ловлю вопросительный взгляд друга, но игнорирую.

— Сок пила, — пьяно улыбается мышка. Прижимается ко мне и тихо добавляет: — Миш, мне жарко. Очень-очень жарко.

Она еще и ладошками по моей груди проводит, а я, между прочим, не железный. Слышу выразительное фырканье друга.

— В випку идите.

Снова заглядываю в глаза Нелли и понимаю — Титов прав. Подхватываю свою мышку и выношу в коридор. Костя помогает, договаривается с администратором, который буквально по волшебству материализуется рядом.

Нам выдают ключ одной из приватных комнат для тех, кто хочет уединиться и продолжить за закрытыми дверями.

Заношу Нелли, которая всячески пытается меня погладить или даже поцеловать.

— Узнай, кто это сделал, — прошу друга, который собирается уйти.

— Камер тут нет, сам понимаешь.

— Да, но… Черт, Костян, помоги. Ты же видишь — ей что-то вкатили, но я вроде почти все время был с ней.

Друг кивает и выходит в коридор. Я кладу Нелли на широкую кровать и вдруг ловлю себя на странной мысли — мне противно. Не хочу ее оставлять здесь. Хочу к себе. В чистоту.

Коробит от мысли, что она будет лежать на постели, через которую прошло немало парочек, а то и тройничков. Пусть белье тут тщательно меняют и чистоту соблюдают, мне все равно хочется забрать Нелли.

Вот только у мышки свое мнение на этот счет — она вцепляется в мои плечи. От ее взгляда меня бросает в жар. Такая она порочная и одновременно неискушенная сейчас.

Нелли приближается к моим губам своими и горячо выдыхает:

— Поцелуй меня, Миш.

Я не успеваю среагировать — мышка берет дело в свои руки в буквальном смысле. Целует, при этом обнимает руками меня за шею, и я, даже если бы хотел, не смог бы ей отказать.

А я не хочу. Я пиздец как не хочу от нее отрываться. Для меня это гребаный кайф — чувствовать ее, пить горячее дыхание, слышать ее стоны, смотреть в закатывающиеся от удовольствия глаза.

Она вся будто сделана для меня — идеальная. Ни разу не кайфовал настолько от простых поцелуев. Мы ведь оба еще в одежде, и Нелли даже не прикоснулась к моему члену, который охереть как ноет уже.

— Миша, — шепчет она, словно одержимая. — Мишенька.

Обнимает, гладит пальчиками, проводит ноготками по моей шее, и это так лихо заходит, что я практически теряю берега.

В башке настойчиво бьется мысль, что нельзя вот так. Что мышка под кайфом, и я хотел не так. Хотел, чтобы она просила, да. Но чтобы сделала это сама.

Злость на того, кто сделал с ней это, слегка отрезвляет.

И вовремя!

Нелли вдруг решает перейти на новый уровень — дотягивается до моего ремня и пытается тот расстегнуть. Хитрая застежка не поддается, но Умарова — девочка упорная. Приходится перехватить ее шустрые ладошки.

— Ты же сам хотел, — недовольно всхлипывает она, потираясь об меня грудью.

Если я прав в том, что именно ей подсыпали, то сейчас детка чертовски мучается от дикого возбуждения. Вот только…

Раздается тактичный стук, и после дверь распахивается. На пороге Костя. Смотрит на нас и скалится.

С трудом отрываюсь от Нелли, понимая, что это уже переходит разумные границы. Что ж меня так клинит-то на ней?

— Ну что?

— Камер нет, — коротко отвечает он. — Я же тебе говорил. Но бармен вспомнил, что вроде рядом с ней крутился какой-то хрен в маске. Кажется, новенький. Мог что-то успеть в сок