кажутся нам ближе и ярче, чем в других местах.

С высоты птичьего полёта Маньчжурия предстаёт как величественная и прекрасная земля, полная жизни, красок и контрастов.

Гиперион, сидящий в кресле специального борта, не замечал величественной панорамы Маньчжурии, раскинувшейся внизу. Его взгляд был устремлён в точку на приборной панели, где мигала зелёная лампочка, сигнализирующая о правильном курсе.

Снаружи солнце озаряло золотистые степи, пронизанные реками, словно яркие ленты, и отражалось в озерах, покрытых хвойной гладью. Но Гипериону была безразлична вся эта красота. Его мысли были погружены в мир цифр и координат, воевода анализировал и пытался минимизировать все риски.

В его ушах звучала тихая инструментальная музыка, музыка, негромко шепчущая о важности его задания. Он знал, что от его действий зависит судьба многих людей. И это чувство ответственности грызло его изнутри, как никогда до этого. Но он был спокоен и подобен кораблю, идущему по курсу, не сбиваясь с пути. В его руках была власть над мощной машиной, готовой в любой момент выполнить приказ. Он был не просто пилотом, он был инструментом воли государя, и его главная задача — довести до цели груз, который не может ошибиться, а дальше уже и саму миссию выполнить.

Он не был ни героем, ни злодеем, а лишь «человеком», который выполняет свою работу. От его действий зависит будущее целой страны. И это делает его цель не просто работой, а чем-то воистину священным и ниспосланным свыше. Да и кем ещё мог быть его государь?

В одной из долин Маньчжурии, где изумрудные поля пшеницы переходили в густые хвойные леса, располагалось поместье сановника. Не пышный дворец с изящными башенками и украшенными витыми лестницами, а угрюмый бетонный замок в стиле брутализма.

Здание возвышалось над окружающей его природой, словно бетонный монолит, не приспособленный к органичным линиям рельефа. Острые углы и грубые формы здания противопоставлялись плавным изгибам холмов и извилистому течению реки.

В огромных окнах с толстыми стенами из прочного стекла отражались пасмурные небеса. Внутренняя отделка была сдержанной и практичной. Гладкие бетонные поверхности, металлические лестницы с грубыми ступенями и минималистичная мебель создавали атмосферу холодной строгости. В саду вокруг поместья не было изящных цветников и фонтанов. Вместо этого он был заполнен мощными бетонными скульптурами, которые выглядели как огромные недостроенные здания. В этом поместье было что-то неуютное, холодное и отчужденное. Оно было символом мощи и власти, но в то же время оно отталкивало своей холодностью и грубостью.

Гиперион, не отрывая взгляда от контрольной панели, увидел в иллюминаторе знакомый ориентир — угрюмый бетонный замок сановника, выделявшийся на фоне изумрудных полей. Короткий кивок головы был единственным признаком того, что он заметил цель. В руках он держал тяжелый штурмовой рюкзак, набитый снаряжением. Рядом лежал джетпак — крылья «Валькирий», созданные не совсем для небес, но для уверенных марш-бросков в пучину войны.

Он передал управление самолётом второму пилоту, не произнеся ни слова. В тишине кабины звучали только шум двигателей и шепот ветра, проникающего в отверстия фюзеляжа.

Гиперион встал и без всяких предупреждений сделал шаг в сторону отдельного отсека транспортного самолёта, раскрывая его дверь как символ начала атаки. В небесную бездну, где солнце отражалось в огромной синеве небес, упал человек в тяжёлой броне и с мощным оружием. Он был один, но в его действиях была такая уверенность, что казалось, что за ним следуют целые армии.

Секунда, и за ним и в правду последовали. В течение пары секунд из отсека выпрыгнули остальные бойцы — сотня храбрых воинов, готовых отдать жизнь за своего атамана.

Они были как стрелы, выпущенные из лука, летящие к цели, не сомневаясь в своих силах. Их прыжки были идеальными, их движения были согласованными, и их взгляды были направлены на бетонный замок, который будет их целью. Сотня бравых десантников были волной, которая неслась на завоевание. И у них не было сомнений в своей победе.

Гиперион, словно тень, скользнул по воздуху, приземлившись на главной площади поместья. Его джетпак загудел и отсоединился, плавно опустившись на землю рядом с ним. Он был не просто воин, он был охотник, и его целью были не люди, а их оружие.

Охрана поместья, застигнутая врасплох небесной атакой, оказалась не в состоянии сопротивляться. Гиперион двигался быстро и бесшумно, как призрак, лишая их жизни с точностью хирурга.

Площадь поместья, которая еще недавно была оазисом спокойствия, теперь превратилась в поле битвы. Пули свистели в воздухе, и взрывы гремели с непрекращающейся регулярностью, однако Гиперион не обращал на это внимания. Он был сосредоточен на своей цели — ликвидации всей охраны.

В то время как его сотня быстро и уверенно десантировалась на площади, Гиперион уже двигался к саду, где находился оружейный склад. Он знал, что оружие в этом складе может сделать разницу в бою.

Оружейный склад сановника не был просто арсеналом. Это была настоящая крепость, не уступающая по мощности самому поместью. Гигантские бетонные стены с пулеметными амбразурами и мощными стальными дверями создавали впечатление неприступности.

Снаружи крепость выглядела как небольшой форт. Гладкие бетонные поверхности отражали солнечный свет, создавая иллюзию холодного блеска. По периметру были установлены прожекторы, которые ярким светом освещали окружающую территорию.

Внутри крепости царил порядок и дисциплина. Всё было продумано до мелочей, от системы вентиляции до системы охраны. Стеллажи были забиты оружием всех видов, от маленьких пистолетов до громадных пушек. Гиперион, заглянув внутрь, почувствовал мощь этого места. Он понял, что сановник не просто собирал оружие, он его почитал. Это был не просто склад, а святыня военной мощи, символ власти и безопасности.

Однако он также понимал, что эту крепость не так легко захватить. Ее оборона была серьезной, и ему нужно было приложить максимум усилий, чтобы получить контроль над ней. Быстро перебив всю охрану и подавив любое сопротивление, довольная химера покинула арсенал.

Гиперион не был просто военным советником при царском дворе, он был мастером тактики и стратегии. И знал, как использовать каждую минуту и каждый ресурс в своих интересах. И сейчас делал всё возможное, чтобы добиться победы с максимальной скоростью и эффективностью, дабы превзойти себя прошлого.

Пара минут, и эта часть поместья была окончательно взята. Осталось лишь постучать в дверь. К слову о ней.

Дверь родового поместья сановника была не просто входом, а символом его власти и безопасности. Массивная, выкованная из стали и украшенная резьбой в стиле восточного брутализма, она поражала своей мощью и громоздкостью.

Высота двери была не меньше трех метров, а ширина — не менее двух. Она