Шрифт:
Закладка:
Впрочем я знал, что эта мечта не реализуется за один день. Но я был уверен, что смогу ее осуществить.
Положив пергамент на стол, я вернулся к окну. Я смотрел на город, который спал под вечерним небом. Но в моем сердце горел огонь амбиций старой империи, на сказках которой я рос.
Именно поэтому я и буду царем Золотой Куси.
Спустя какое-то время меня нашёл и светлейший князь Игорь, что был каким-то там родичем в далёком-далёком колене, что было однажды потерянно. Но это мелочи, пока он выполнял свои обязанности и кормил своих певчих «пташек» при дворах монарших особ вне нашей досягаемости.
В этот момент в дверь постучали.
— Войдите, — сказал я, не отрывая взгляда от карт.
Дверь отворилась, и в комнату вошел светлейший князь Игорь.
Он был высоким и стройным, с тёмными волосами, собранными в небрежный хвост. На нём была простая кожаная куртка, галифе и высокие кожаные сапоги охотничьего типа. В его голубых глазах было что-то хищное и опасное.
— Милостивый государь, — произнёс он, поклонившись. — Прошу прощения за внезапное появление, но у меня есть для вас важная информация.
— И?
— Я нашёл информацию о наших предках, — сказал Игорь, передавая мне свёрнутый пергамент. — Оказывается, у нас есть дальние родственники в самой империи.
Молча развернул пергамент и начал читать.
— Больше информации, князь! — говорю я, нахмурив брови. — Или мне придётся вытягивать из вас каждое слово?
— Он был отправлен в ссылку вашими предками ещё в детстве, — ответил Игорь. — Его семью обвинили в измене, и его отправили ко двору императора Мина.
— И?
— Он служит при дворе императора Мин, — ответил Игорь. — Он кормит своих «певчих пташек» при дворах монарших особ вне нашей досягаемости.
— Интересно, — сказал я, улыбаясь. — Думаю, мы можем использовать это в своих целях.
Отложил пергамент в сторону я взглянул на Игоря.
— Есть выходы на него и рычаги давления?
— Да, государь, — сухо ответил Игорь. — Он живет в Гуанджоу. Имеет множество долгов и часть клана, проданного им самим в рабство, так что завербовать и мотивировать его будет несложно, а уже через его «связи» мы выйдем и на двор императора.
— Прекрасно. Тогда приступим к работе!
— Я должен вам кое-что показать, милостивый государь, — хмуро сказал Светлейший князь. — Контрразведка нашла это видео у одного из фанатиков. Теперь у меня развязаны руки, — произнёс Игорь и запустил видеоряд с магического галопроектора.
В глубине пещеры, под водой, скрывался небольшой зал. Единственным источником света были небольшие светильники, встроенные в скалу, которые создавали тусклое, таинственное освещение.
Стены пещеры были покрыты влажным, шероховатым камнем, местами усыпанным блестящими сталактитами и сталагмитами. Воздух был влажным и холодным, с запахом земли и каменной пыли.
В центре зала находилась площадка из полированного чёрного камня. Её поверхность блестела, отражая тусклый свет светильников, и казалось, что она поглощает все звуки, оставаясь неподвижной и непроницаемой. Рядом с площадкой стояли небольшие скамейки с металлическими ножками — простые и удобные.
На стене, рядом с площадкой, было несколько скульптур из чёрного камня. Они имели простую геометрическую форму, как будто были высечены руками древних мастеров. В этом зале не было ничего лишнего — только необходимое для создания атмосферы таинственности и спокойствия.
В центре зала стоял большой круглый стол, за которым сидели люди в темных балахонах, с лицами, скрытыми под глубокими капюшонами.
В их руках были маленькие шарики света, которые дрожали и мерцали, словно звезды на ночном небе. Свет от них падал на лицо человека, стоящего в центре круга.
Этот человек был одет в наиболее роскошный балахон из всех присутствующих. Что был сшит из черного бархата и украшен золотыми узорами. На его голове была высокая шапка, также украшенная золотом.
Лицо человека было скрыто под глубоким капюшоном, но я мог разглядеть его глаза. Они были темные и пронзительные, словно два огонька.
— Братья, — произнёс он негромко. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить, как нам быть дальше.
Сделал паузу, давая своим словам уложиться в сознании присутствующих.
— Наше время пришло. Мы слишком долго ждали.
— Мы должны действовать, — прошептал он, не отводя взгляда от своих товарищей. — Мы должны освободиться от оков рабства и построить новый мир.
— Мир, — прошептал неизвестный, оглядывая своё окружение с нескрываемым восторгом. — Мир, где будет царить справедливость и свобода.
Оратор сделал шаг вперёд, не сводя глаз с окружающих.
— Мы сделаем это, — сказал он, как будто не сомневаясь в успехе своего плана. — Мы построим новый мир.
— Сегодня мы приветствуем нашего нового брата! Он заслужил особую честь. — басовито вещал другой незнакомец. — И обретёт дар «голоса». Пройдя инициацию, он станет одним из нас! Одним Г. Л. А. С. — всё так же фанатично вещал балахонщик. — Выйди же в круг, брат мой! — неизвестный распахнул руки, словно желая обнять своего названого брата, но как только ещё один неизвестный вышел из круга, он тут же стал снова серьёзным. — А теперь время клятвы! — загробным голосом произнёс балахонщик.
Новый адепт немного замялся, но спустя секунду всё же начал читать давно уже заученный текст.
Внемлите, Боги, клятве моей!
Жизнь я сейчас отдаю,
Честь свою продаю…
И голос меняю на Г. Л. А. С. Ведь отныне мой дом… это братство в тени!
Ночь моя мать, и сестра тишина,
Я скрываюсь в тенях и не служу никому.
Ведь лишь в тишине…
Моя сила искушающий шёпот,
А слова сладки словно мёд!
И вновь я взываю к вам боги мои,
Слушайте клятву в ночи…
Я не возьму себе ни жены, ни земель.
Не стану отцом и не продолжу свой род.
Работа на Г. Л. А. С. отныне мой долг,
И ей отдаю я себя, ведь слуге не нужна ни свобода, ни власть, ни любовь!
И не надену корону уже никогда.
Ведь я обычная тень.
И твой глас в тишине!
И я верен только тебе…
Я — тот верный слуга, что изгонит врагов!
Я — тот глас, что разносится в пустоте.
Я — тот меч, что избавит тебя от оков.
Я — тот брат, что всегда помогает своим!
И тот, кто здесь не был, меня не поймёт…
Я лишь голос, звучащий во тьме.
И я рог, что в ненастье разбудит всех нас!
Я стану щитом от врагов моих братьев.
И лишь тьма мне судья.
И ни короли, ни святоши мне уже не указ:
Г. Л. А. С. не знает власти другой!
… Вот моя клятва, мой договор.
Братья, отныне
