— Подождите! — захлебываясь произнес хозяин лавки. — А как жес штэпсели?

— Какие штэпсели? У нас же альтернатива, но я готов принять от вас сумму, которую мы ранее обговаривали.

— Вы не такс меня поняли, дорогой, вы мне должны сто штэпселей.

— Ничего не понимаю, мы разве не на бартер договорились?

— Именно такс.

— И в чем тогда суть претензии?

— А в том, что, когда вы высыпали товар, вы забыли, на что его сыпали!

Фарфор ухмыльнулся, покачав головой в стороны, после чего достал сто штепселей и бросил их на пол. В тот момент Лукас уже ждал в лифте в полной решимости нажать на кнопку, покинув этого неприятного торговца.

— Летим наверх! — скомандовал Фарфор, забегая в лифт.

Мальчик послушно выполнил приказ, шмякнув по кнопке.

У стенки, где стоял огр, выдвинулась доска, из которой вышла механическая рука, держащая гирьку. Механизм со скрежетом разомкнул пальцы, груз, привязанный к руке, упал огру прямо на голову. Такое ощущение, что здоровяк совершенно не почувствовал удара и сразу вытащил хлыст. Прозвучала пара хлестких ударов возле уставшего гоблина. Тот снова взвизгнул, заругался, но все же принялся крутить рядом стоящее колесо, чем привел лифт в движение. Механическая же рука завращалась по своей оси, накручивая веревочку с гирькой, возвращая её в исходную позицию.

Оказавшись наверху, Фарфор в поисках разблокировки защиты магазина наткнулся на зелье под названием «Единороговый Экстракт», гоблин знал о его свойствах, как и о побочных действиях. Зелье опасно для ума, и тот, кто его принял, может лишиться разума или даже погибнуть. Его свойства, как и противопоказания, полностью зависели от производителя, и тут приходилось гадать не то чтобы сработает оно или нет, а отравишься ты или погибнешь.

Лукас и Фарфор все же разблокировали систему защиты и сумели выбраться из лавки «Шарлотарня Зелеварникуса». Гоблин первым делом побежал к таксофону, а внимание мальчика привлёк постер, украшающий дряхлую стену. На нем крупным шрифтом было написано «ИнВотэр» и красовалась большая гоблинская физиономия, стилизованная под минимализм.

После взгляд Лукаса притянули жабоголовые — крупные в плечах и тощие в талии и ногах гуманоиды. Они щеголяли в классических костюмах вальяжно и нагло, будто это был их асфальт, по которому они ступают. Также по городу ходили свиноподобные гуманоиды. Тело у них мощное, крупное. Похожее на человеческое, но у всех были кабаньи морды с клыками. Лукас подумал, что это прямо минотавры, только с кабаньими головами. Они не носили одежду, их мех и был одеждой. Кто-то выстригал его под штаны, кто-то под плащаницу. Мех свинолюдей был покрыт разнообразием цветов, похоже они его выкрашивали. Наносили узорные линии, прямо как древние греки на щитах. Потом Лукас заметил человекоподобных котов и собак, носивших занимательные, красивые традиционные одежды.

Фарфор подошел к Лукасу, мальчик перевел взгляд на постер с музыкальной группой, а потом на Фарфора.

— Тебе еще рано, — брякнул гоблин.

— Почему?

— Потому что, это музыка не для людишек снаружи, которые не знают даже, как жить правильно и распорядиться правильно тем, что им дали, вам нужно вырасти, во всех пониманиях.

— Я не понимаю.

— Именно.

— А если все будет хорошо и я подрасту?

— Ну если ты подрастешь и поумнеешь, то я тебя свожу на их концерт, — с ухмылкой произнес гоблин.

— Мама водила меня в театр, там скучно.

— Это другое, это музыкальный концерт.

— Папа водил меня на живое исполнение какого-то Чайковского, я думал, они будут петь про чай.

— Чай пьют, а не поют про него, дубина! — мальчик подвергся критике гоблина.

Глаза Лукаса зацепились за странную пару высоких и жилистых существ, очень похожих на людей. Во всем они были схожи с человеком, но только ноги… Их ноги имели обратный коленный сустав, будто были вывернуты в другую сторону. Сложно было сразу определить, кто из них мальчик, а кто девочка, оба на лицо ангельски красивы.

Длинные волосы и платье из хитина на одном давало намек, что это девушка. Кожа ее была фиолетового цвета, волосы темные, густые. Казалось, что они короткие, по плечи, но на самом деле она их просто так забрала. Небольшой приятный остроконечный нос, ярко выраженная радужка глаз и стройное тело.

Рядом с ней шел практически с такими же внешними данными парень, только кожа у него была синего цвета, но волосы длиннее и забраны в пучок, из которого свисал хвост, падающий на спину. Даже у бабушки по отцовской линии хоть и были волосы до пола, но у этого существа они были еще длиннее. Руки чуть крупнее, чем у девушки. Немного сгорбившись из-за более высокого роста, он шел, держа ее за руку.

— Это троли, — сказал Фарфор.

— Это тролли? — удивился Лукас.

— Нет, троли, — намекал Фарфор.

— Но я представлял троллей страшными, ужасными созданиями, как их мне описывала мама. Неуклюжие, толстые, страшное озлобленное лицо, бесформенный большой нос и длинные острые клыки.

— Возможно, твоя мамаша была права, отчасти.

— Не надо так называть мою маму! — сделал замечание мальчик.

— Ишь ты, какой смелый, слушай дальше. Кто их так назвал среди нас — не ясно, говорят, это был первый гоблин, который смог пробраться в ваш мир. Кажется, его звали Симафор Колунъд. Но до него их называли по общему — тайрили.

— Но эти существа прекрасны, наши тролли сидят под мостами, а ваши тут ходят.

— Это и есть загадка их племени, со временем, когда троль вступает в фазу зрелости, их становится проще различить. Мужчина расправляет плечи, хоть и на морду сладкий, как девка. Женщина же, ну, как бы тебе сказать… эм.

— Что? — непонимающе хлопал глазами мальчик.

— Женственнее становится, не для твоих ушей это, слушай давай главное, — замахнулся гоблин, мальчик чуть вжался, но не дрогнул. — А когда начинается фаза старения, то они становятся безумными, опасными, они не помнят своих предков, культуры. Они становятся опасны для общества. Тело и лицо их становится под стать безумной личности.

— А мои бабушка с дедушкой нормальные, хоть и старые уже.

— А троли вынуждены своих стариков навсегда изгонять с водопадов Трольдена. Они везут их в клетках под охраной на их историческую родину, в Леса Таки.

— Так мы же туда и направляемся! — испугался Лукас.

— Дубина, мы идем в лес