подходили все ближе. Они должны были пройти рядом с тем местом, где лежал патрульный и Кальвадос решил не надеяться на их невнимательность, а спрятаться получше, тем более это здесь их двое, а они еще говорили про какого-то Бруха, видимо главаря, а с ним наверно еще несколько человек. Да уж, влип, так влип! Оно, конечно, можно тихонько смыться подальше, выйти к ближайшему селу (ему не померещилось, он действительно выбрался к окраине леса), а там, если что уже и добраться до Каньи. Да вот только пока он будет добираться до своих, объяснять, что к чему, а потом возможно и привести людей из отдела, лесорубы свернут свое дельце, да умотают с ценной древесиной.

Пытаясь обойти лесорубов с другой стороны и стараясь не терять их из виду, он сам не заметил, как зацепился за корягу у спуска к пересохшему ручью. Этого хватило, чтоб потерять равновесие и свалиться вниз, где под листьями еще оставалась вода. Чертыхаясь, Кальвадос стал быстрее выбираться, уже не слишком таясь — слишком нашумел своим падением, по любому услышали.

— Эй, Ург, осторожней, — послышался уже совсем рядом возле ручья голос одного из браконьеров, — похоже, у нас тут еще один живчик.

— Гы-гы, еще один старый дед? Я б не против, чтоб девка тут заплутала.

Выбравшись наверх, Кальвадос присел и, взяв в каждую руку по заряженному пистолю, стал дожидаться браконьеров. Буквально через несколько секунд два человека показались из-за кустов в шагах сорока от него. Тело они больше не волочили. Даже толком их не разглядев и не успев прицелиться, парень сразу выстрелил из пистолета, который держал в правой руке.

Две фигуры моментально легли.

— Ух ты ж падла, стреляет!

— Может, это егеря?

— Да песий сын там егеря-мударя, если они на нас вышли, мы уже валялись бы все в дырочку. Они ж мастера засады делать, и бьют без промаха... А это, похоже, охотник деревенский или заблудившийся городской хмырь, палит с перепугу, — доносились голоса браконьеров. И хоть с кустов облетели уже практически все листья, голые ветви мешали прицелиться патрульному.

Парень все с возрастающим волнением слушал разговор двух преступников, но так и не мог их увидеть. Поспешно закинув в кобуру разряженный пистолет, он переложил в правую руку готовое к выстрелу второе оружие.

— Эй, заблуда, иди своей дорогой, у нас к тебе претензий нет! Мы не тронем. — Тон, каким это сказали вызвал бы глубокие сомнения даже у наивного ранее Кукушкина, не говоря уже про более опытного Кальвадоса.

— Ага, вставай и вали отседова, пока жив! Мы тебя не видали, ты нас не встречал!

Парень молча размышлял: а не положить ли ему пока заряженный пистоль и быстро перезарядить второй? Все-таки две пули вернее... Или дар попробовать задействовать. Ага, и чем в них телекинезом зарядить? Веткой по макушке? Которую не факт что поднимет, вон ложку даже не вышло подвинуть, только дрожала. Наконец, он решился и тихонько опустил заряженный пистоль на ковер из листьев перед собой, и достал разряженное оружие.

Не отводя глаз от места, где он видел две фигуры, парень начал быстро его перезаряжать. Открыл пистолетную полку, достал заготовленный бумажный патрон из кожаного подсумка на поясе, откусил бумажное дно и выплюнул, быстро высыпал часть пороха на полку и закрыл ее. Оставшееся содержимое патрона — заряд пороха и пулю в ствол. Достал шомпол из крепления под стволом пистоля и...

И тут буквально в двадцати шагах от него и немного правее того места, с которого он не спускал взгляда поднялось два человека. У одного мужика в руке было ружье, нацеленное на Кальвадоса, второй держал в руке небольшой топорик. Как они так быстро и бесшумно переползли? Парень так и застыл с незаряженным пистолетом в одной руке и шомполом в другой

— Что заморыш, не успел перезарядить? — Участливо спросил тот, что с топориком. — А ну брось свою пукалку пока Крыня в тебе дырку не сделал!

Посмотрев на Крыню, Кальвадос судорожно сглотнул и бросил незаряженный пистолет и шомпол не сильно далеко в сторону.

— Вот и ладушки, послушный паря, — одобрительно кивнул Крыня и немного опустил ружье. — Иди сюда, потолкуем.

Кальвадос понял, что второй заряженный пистолет, лежащий прямо перед ним в опавших листьях, браконьеры не видят, поэтому и немного расслабились. Он опустил обе руки, тяжело вздохнул и сделал вид, что собирается оттолкнуться от земли, чтоб встать, а сам крепко сжал в правой руке заряженный пистолет.

Парень прекрасно понимал, что это его единственный шанс выжить, ведь разговор с браконьерами для него закончится смертью. Начиная привставать, он быстро вскинул руку с оружием в сторону того, кто с ружьем и выстрелил. Практически одновременно с ним выстрелила и его мишень — браконьер Крыня. Кальвадосу повезло попасть, а пуля противника ушла куда-то в лес.

— А-а-а-а-а! — Истошно на весь лес заорал Крыня, выпуская из рук ружье и заваливаясь на спину, на его животе стремительно расплывалось кровавое пятно.

Второй браконьер не сплоховал, видно, опытный боец и, сделав два быстрых шага, он с силой метнул в парня свой топорик. Не успев полностью подняться, Кальвадос упал лицом в листья, уходя от сверкающего смертоносного лезвия топора. С шелестящим звуком оружие пролетело над головой парня, едва его не зацепив, и упало где-то за спиной в сухом русле ручья.

— Падла-а-а-а, он попа-а-а-ал в меня-а-а-а! — Вопил раненный на весь лес, дергаясь на земле и пытаясь зажать рану на животе руками. — Ург помоги-и-и мне!

— Потом, потом помогу, заткнись пока. — С этими словами второй браконьер достал из-за пояса короткий меч, очень